Снежный путь - Роман Ваалгин

скрипел, с него сыпалась ржа, но отворяться шире не собирался. Тогда Охотник лёг на пол и попытался бить по нему обоими ногами. После третьего могучего удара он понял, что либо успокоится, либо сломает пятки. Плюнув на дальнейшие попытки, он спустился вниз, нагрузил на себя вещей, сколько мог и полез вверх. Пришлось сделать пять ходок, прежде, чем он не перенёс всё. Сани же он затаскивал наверх, в прямом смысле слова цепляясь за поручни зубами.

Потом он помог подняться Хаиму и Саре, после чего они совместными усилиями попытались затащить наверх Псов. Забава получилась та ещё. Псы по лестницам лазить не умели, а весили столько, что даже совсем не слабенький Охотник весь взмок, поднимая их наверх по сложной системе придуманных на ходу блоков. Положение усугублялось ещё и тем, что Псы всё понимали, но ничего поделать с собой не могли. И как только их лапы повисали в воздухе, они начинали отчаянно брыкаться и жалобно взвизгивать.

Но справились и с этой нелёгкой задачей. Охотник задраил люк, и сразу повисла нереальная тишина. Герметичность технических помещений Солярной Стелы оказалась на высоте. Вот только эта герметичность отсекала не только звуки, но и свет.

Охотник сделал по помещению пару осторожных шагов, обо что-то споткнулся, сдал в сторону, но наступил на Пса. На Немезиду ли, на Поллукса ли — неизвестно. Факт в том, что Пёс отчаянно дернулся, и Охотник незамедлительно свалился на пол.

— Темнота и высота, — глубокомысленно произнёс он, глядя прямо перед собой беспомощными глазами, — лучшие мои друзья.

Неожиданно что-то блеснуло, а потом помещение залил ровный красноватый свет. Охотник поднялся и уставился на Хаима, который держал в руках склянку с переливающимися внутри огнями. Хаим осторожно поставил её на имеющуюся в помещении настенную полку.

— Это что? — Спросил Охотник.

— Жидкий огонь. — Ответил Хаим. — Получают из слизи кислотных червей, смешанной с хитином мутантов.

— Интересный химический опыт.

— И главное — полезный. Но стоит одна такая скляночка много.

— В Ковчеге же нет денег?

— Зато человеческими жизнями за этот светильничек заплачено сполна.

— Что-то я у вас таких не видел.

— Их очень мало. Всего штук десять. И есть они только у Падре и кормчих.

— А ты где такое чудо нахватил? Украл никак?

— Нет! — Хаим даже покраснел от возмущения. — Это входило в комплект того, что приказала собрать нам Святая.

— Как интересно. — Сказал Охотник и тут же потерял к светильнику интерес. Светит себе и светит.

Вместо дальнейших расспросов по поводу освещения он осмотрел помещение. Оно оказалось небольшим. Метров шесть в длину и метра четыре в ширину. Над люком, через который они только что прошли, красовалась табличка: «16th level». Охотник присвистнул. Шестнадцать этажей снега — это нечто. Во-первых. А во-вторых, здешний «левел» явно повыше привычного «этажа» будет.

— Слышь, Хаим… Сколько лет прошло с Огненного Апокалипсиса?

— Точно об этом никто тебе не скажет, — ответил Хаим, одновременно помогая Саре расстилать шкуры на полу, — разве что в Городе Надежды — там точно следят за временем. Но примерно сказать могу — лет семьдесят, как минимум.

— А что это за Стела? — Задал Охотник очередной вопрос, продолжая исследовать помещение.

— Солярная, я же сказал. Её построили в рамках программы выхода из кризиса…

— Ты знаешь о программе?

— Да… читал…

— И что?

— Солярная Стела — энергостанция, функционировавшая на солнечной энергии. Её одной хватало на полное обеспечение всей необходимой энергией как Города Надежды, так и всей прилегающей округи. Реакторы тогда законсервировали. Только недолго она работала. Года три, кажется…

— Авария?

— Апокалипсис.

— Ясно. Но она неплохо уцелела, да?

— Строилась из того же материала, что и Периметр Города Надежды. Только вот лестницы из обычного металла, да люки туда же. Наше счастье, что лестницы покорёжило, но полностью не разрушило. А то б копать пришлось.

— В смысле?

— Башня состоит из сорока уровней. Мы сейчас…

— На шестнадцатом.

— Ну вот. Все уровни были соединены между собой как лифтом внутри, так и лестницей снаружи.

— Ясно… — Задумчиво произнёс Охотник, продолжая осмотр помещения. Неожиданно он наткнулся на неприметный выключатель. Тронул сенсорную панель и застыл, как вкопанный — с потолка полилось вниз мягкое матовое освещение. Если бы перед ним в землю ударила молния, он бы не так удивился. — Так она… функционирует?!

— Если она уцелела снаружи, то стоит предположить, что сохранилась и её начинка, разве не так? — Спросил Хаим, а Сара фыркнула.

— Но… но почему тогда никто не пытается использовать её по назначению?

— Пытались. Вокруг Стелы целое кладбище под снегом. Слишком далеко. Невозможно обеспечить достаточный уровень защиты. А разрушать, чтобы не досталось другим, пожалели. Видимо все желающие надеются, что будет ещё праздник и именно на их улице.

— А Ковчег? Разве здесь не было бы лучше? Светло… тепло… — произнёс Охотник, вдруг почувствовав идущее от стен тепло. Казалось, оно шло отовсюду. Он наклонился и потрогал пол. Точно — тёплый.

— Здесь техника. Технологии. Наука. А всё это — от лукавого. Божий человек должен пользоваться только тем, что создал Бог.

— Но вы ведь пользуетесь копьями, боевыми ножами и луками. Разве это бог вам дал?

— Конечно. Падре во время своих странствий однажды заснул и ему приснился сон, где Бог обещал ему свою защиту, а когда проснулся, то нашёл рядом с собой щит, нож, копьё, лук и колчан со стрелами. Также в этом сне Бог завещал ему, что люди могут использовать дары земли и неба для того, чтобы своими руками создавать себе простые орудия труда.

— Копьё — это орудие труда? — Не скрывая иронии спросил Охотник, а басня про божьи дары вообще привела его в восторг.

— Разумеется. — Ответил Хаим. — Добытчик — тоже труженик.

— А воины?

— И воины. Они защищают Ковчег…

— Понятно. — Охотник потерял к нему интерес. Если спросить сейчас, как Хаим оценит захватнические походы, которые рано или поздно состоятся, если Город Надежды не раздавит Ковчег, согласно Святой уже очень скоро, то ничего не добьёшься. А если потом, то найдётся воз и маленькая тележка благородных и богоугодных обоснований, вроде распространения слова божьего, защиты правоверных и прочей пурги. Люди неисправимы и ничуть не меняются, в каком бы мире и в каком бы времени не жили. И эта Стела — наглядное пособие по вопросу. Столько труда, столько сил, как умственных так и физических… и всё прахом. Разве это разумные существа? Разве это хомо сапиенс? Какой же это к чёрту сапиенс…

В помещении основательно потеплело. Настолько, что Охотник начал преть в своих шкурах. С огромным облегчением он стал от них освобождаться. Когда он