Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

— А подносы таскать в столовой тебе хочется? — мигом поинтересовался я. — И не одну неделю, не две, а больше? Если да — то не вопрос. Не надо извиняться. Оставайся гордой чайкой, парящей над волнами. Вернее — котлами. А после мы завалим обозначенные Цербером сроки профпригодности и отправимся за заветную дверцу, сжимая в руках билет в один конец.

— Это ты с чего взял?

— Так логика. — Я постучал себя по голове. — Простая, как система «ниппель» — туда дуй, оттуда… Свист, елки-палки. Дарья, если кто-то забыл, работает на ресепшен.

— Спасибо, кэп. Я в курсе.

— Не надо иронии. — Я, признаться, начинал немного злиться. — А до ресепшена она служила коридорной, как мы.

— Думаешь? — сдвинула брови Инна.

— Уверен. Вычислил по ряду признаков. А теперь смотри — через нее за время работы на этаже прошло огромное количество постояльцев, потому будь уверена, она каждого из них считывает, как телефон QR-код. И уж поверь, она отличит изначально непробиваемого клиента от такого, которого можно через сутки на выписку отправить. А теперь скажи мне: какие именно станут попадать к нам? Молчишь? И правильно, потому что ответ обоим известен. Ясно, что после пятого-шестого гостя, который отправился дальше отели сети пересчитывать, мы подойдем к Аристарху, но только толку-то? Выяснится, что гостей к нам распределяла не одна Дарья, но и ее коллеги. То один, то другая, по очереди. И получается, что дело не в них, а исключительно в нашей некомпетентности. Работать не умеем, подхода к гостям найти не в состоянии. А что случится дальше, я тебе уже рассказал.

— Жесть.

— Хуже. Таковы наши реальные перспективы, — уточнил я. — Из этой ситуации в настоящий момент есть только один выход — заткнуть принципы куда поглубже и идти извиняться. Нравится тебе, не нравится — надо. Об одном только жалею — нет здесь какой-то лавки или магазинчика, я бы в ней еще и шоколадку самую большую купил, как дополнительный аргумент к твоему «извини, пожалуйста». Или бутылку «мартини».

Инна внимательно дослушала до конца, но от комментариев воздержалась. Вместо этого она молча пару минут смотрела на меня, потом вздохнула, легла на кровать и повернулась лицом к стенке.

— Ужинать пойдешь? — миролюбиво осведомился у нее я, но ответа так и не дождался.

В принципе, конечно, в столовую сходить следовало бы, ибо есть хотелось, но вот на этот раз я свою напарницу одну решил не оставлять. Если уж поститься, так сразу обоим. Потому что не просто рядом, мы еще и вместе, что бы она там себе ни напридумывала.

Не знаю, что творилось на ужине, но за завтраком все обсуждали две по-настоящему громких новости. Первая — Кира с Валерой отправили своего постояльца на выписку из отеля. Причем, что любопытно, посреди ночи. Деталями они еще ни с кем не делились, известно только, что мужчина при оформлении документов вытирал слезы, катящиеся из глаз, и грустно шмыгал носом.

Вторая новость и вовсе тянула на сенсацию — сегодня же ночью чуть не изнасиловали нашу маменькину дочку Ольгу. Их жилец реально оказался психом, вырубил Павла, когда тот, находясь в номере, повернулся к нему спиной, после сцапал его напарницу и, меля какую-то чушь про мессу и грехи земные, стал с нее одежду стягивать. Более того — почти преуспел в своих намерениях, поскольку Ольга поначалу, конечно, отбивалась и орала, но в какой-то момент по слабости своего нутра все же сомлела и мысленно смирилась с происходящим. Не окажись у ее напарника голова такой крепкой или свяжи его этот утырок, точно бы у бедолаги одной психологической травмой стало больше. А их там и так будь здоров сколько.

Но все обошлось. Паша поганца вырубил и связал его же ремнем. Причем, что характерно, не просто так, а «ласточку» изобразил, это когда руки и ноги вместе стягивают. Жесткий вариант, между прочим, который наводит на некоторые мысли о его земном прошлом.

Кончилось все совсем уж неожиданно. Когда Аристарх узнал о случившемся, то очень взволновался, забрал у них из номера этого шизика и лично отвел на цокольный этаж. Запер он его там или еще куда определил — неизвестно, но было именно так. Ну а по возвращении управляющий принес ребятам глубочайшие извинения, отвел в бар, который открыли по его личному распоряжению, напоил кофе, причем с десертами, а после собственноручно поставил им плюс на доске показателей.

Причем и меня, и остальных отчего-то не столько впечатлил этот самый плюс, сколько то, что Аристарх распорядился бар открыть. Такого от него точно никто не ожидал.

В данный момент лихая парочка отсыпается, причем Ольга, если верить Алисе, которая уже поела и убежала по своим делам, рыдала чуть ли не до утра, причем так громко, что их постояльца разбудила. Пришлось ребятам его успокаивать и заверять в том, что ничего страшного на этаже не произошло и на помощь никому идти не нужно. У них просто гость из военных, у него рефлексы сработали.

— А знаешь, все на самом деле так, — сообщила мне Инна, когда мы вышли из столовой.

— Ты про глазунью с помидорами? — уточнил я благодушно. — Согласен. На том свете никогда этого блюда не понимал, не сочеталось у меня в голове одно с другим. А ларчик просто открывался — я просто не пробовал его правильно приготовленным! Так что да, иногда, чтобы что-то понять, надо сначала умереть.

— Не о том речь, — глянула на меня напарница. — Зачем дурака включать? Пошли, извиняться стану. Хотя… Сначала ты меня прости, ладно?

— Забей. — Я приобнял девушку, а после чмокнул в нос. — У всех случаются дни, когда все идет раком. Что ни делаешь, что ни говоришь — все не так. И у меня такие бывали.

— Эй, у вас что, номера нет? — возмутилась Кира, заходя в столовую. — Нашли, блин, где ласкаться, эксгибиционисты хреновы!

— В Англии подобное, кстати, называется «доггинг», — добавил Валера и подмигнул мне. — Здоро́во, Тём!

— Привет! — отпустил я Инну. — Приятного!

В результате все прошло так, как и предполагалось. Дарья долго и с удовольствием топталась на моей напарнице. Морально, разумеется. Сначала она изображала, что не понимает, о чем Инна ведет речь, а