"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

– Ну, до сих пор я говорила словами, уместными для лора игры "Сандарум Онлайн", но для ответа на твой вопрос мне вряд ли хватит псевдосредневекового лексикона.

– Валяй, – сказал я, качая головой.

– Я бы сказала, что это последствия акта ментальной акробатики.

Я молча требовал пояснений. Розет сказала:

– Представь, как гимнаст или какой-нибудь йог выполняет сложные упражнения на гибкость. Закидывает ногу за голову и всякое такое, и внезапно его сковывает спазм. Бедолага застревает в форме кренделя. Представил?

– Представил крендель, окей.

– То же самое случилось с твоим сознанием. Ты застрял, выполняя рискованный мыслительный акт. Направил мысли под особым углом, выворачивая свое восприятие реальности, а затем пошел еще дальше – наделил мысли уверенностью, надавил еще сильнее силой воли… и в результате сломал внутренние барьеры психики. Провалился и застрял.

– Хочешь сказать, ты добавила ясности? Я б назвал тебя дурой, но как будто все наоборот.

– Упрощенное объяснение запутывает сильнее, потому что не учитывает детали и порождает больше трактовок. Но я и без того объяснила очень примерно. Для этих процессов нет точных терминов. Во всяком случае, у тебя.

– Я, конечно, мужчина умный и начитанный, но не назвал бы себя философом. С чего вдруг я застрял в каких-то там мыслительных актах восприятия реальности?

Голова зазвенела от мелодичного смеха.

– Чего? – спросил я.

– Потому и застрял, что не философ! Шучу. Чтобы заработать спазм, не обязательно быть профессиональным гимнастом. Было бы желание…

– Ладно, ты меня утомила. Скажи только, правильно ли я соображаю: чтобы вернуться в прежнее состояние, мне нужно решить здешние проблемы?

– Да, конечно. С одной оговоркой.

– М?

– Прежним ты уже никогда не будешь.

– Ну и ладно, – отмахнулся я. Тогда я еще не знал, что скрывается за ее словами.

Окошко с характеристиками теперь пропало, но я помнил о неимоверной силе легендарного меча. От клинка разбегались блики света даже в полутьме пещеры, словно меч не только отражал свет, но и многократно умножал.

Я перевел взгляд на полупрозрачную каменную кладку. Снаружи собралась непроглядная тьма псеглавцев. Они выли, скулили и грызлись между собой, не в силах вынести вторжения в их пещеру, которую они так ненавидели, что даже обожали. Меч я добыл, теперь оставалось выбраться из этого зверинца, только и всего.

Но мои ноги вросли в пол. Чем дольше я смотрел на беснующуюся свору за порогом, тем ярче ощущал пульс жизни. Меч в руке застыл убийственной кромкой, способной разрубать кости и сносить головы – убивать. Сейчас этот мир стал для меня абсолютно реальным, а ведь я никогда не убивал, не сражался, да и дрался в последний раз очень давно, еще подростком. Ладно я, а если меня? Сегодня остатки игрового интерфейса растворились как пьяный туман: больше не было преград ни для боли, ни для любых других ощущений. Оскаленные пасти и когти, способные разодрать кирасу как бумагу, ничего приятного не сулили.

Мелькнула новая мысль.

– Розет, а если я здесь погибну, то случайно не проснусь ли?

– Ну, попробуй.

Я кашлянул.

– Что-то не хочется.

– Если твоей веры хватает, чтобы находиться здесь, то ее хватит и для того, чтобы взаправду умереть.

– При этом все это – плод моего воображения? – уточнил я, нахмурившись.

– Нет, не плод. И не воображения. Все это есть ты сам.

– Почему же я не могу все это изменять как хочу?

– А с чего вдруг должен мочь? – воскликнула она с неожиданным возмущением.

Я смутился.

– Ну… раз это я сам…

– А ты можешь изменить ритм своего сердца? Отменить поседение волос? Силой воли выделить желудочный сок?

– Однажды я смог сдержать чих! – сказал я.

– Я к тому, что твоя психика – это не ты. Точнее ты в целом, но не ты конкретно, понял?

– Да, понял.

Она зарычала.

– Я же знаю, что ни черта не понял! Если упрощать до психологических понятий, то ты – это сознательный компонент, а вся остальная часть – бессознательное.

– А кто тогда ты? – спросил я.

– Автономный психический комплекс.

– Кажется, раньше ты не отвечала на этот вопрос, – припомнил я.

– А мы были недостаточно близки для таких откровенностей!

Я улыбнулся. Близость всегда приятна, даже если она с автономным психическим комплексом.

Любым разговорам приходит конец, и наступает пора заняться делом. Делом неприятным и рискованным. Приняв боевую стойку, я выставил перед собой острие меча и шагнул к выходу.

Первого псеглавца я пронзил, еще не выйдя за каменную кладку. Клинок миновал призрачную завесу без всякого сопротивления, и так же легко вошел в плоть монстра. Я выпрыгнул наружу, одновременно очерчивая мечом полукруг. Два монстра рухнули, перерубленные пополам. Соседние взвизгнули и отпрянули. По столпившейся у входа стае прошел ропот. Не ждали!

Псеглавцы, отвлеченные Себастьяном, давно вернулись, и теперь зверские морды были повсюду, куда ни глянь. С легендарным мечом Дерека я одолею любого, но у меня нет глаз на затылке! Требовалось запугать их, иначе меня не спасут ни меч, ни вампирическая рука. Теперь я всерьез опасался за свою жизнь, и монстры из игровых мобов превратились в реальных чудовищ. Даже если все это сон, то они – ночные кошмары, способные довести до инфаркта. Неприятненько. Угрожающе вращая клинком и обливаясь потом, я двинулся вперед.

Вожак выделялся среди прочих как волкодав среди пекинесов. Огромное тело с длинными лапами усеивали металлические пластины, крепящиеся к шерсти. В отличие от цельного доспеха, они позволяли монстру оставаться гибким и подвижным. Впервые я видел, чтобы псеглавец пользовался оружием. Он стоял опершись на алебарду, и ее древко напоминало мачту! Исполинский наконечник – помесь копья и топора – застыл в небе металлическим взрывом. Череп напоминал башню танка – приплюснутый, грубые очертания выдают толстую кость, полоски шрамов обнажают в золотистой шерсти грубую черную кожу. Весь облик выражал дикую зверскую силу, но глаза – маленькие и утопленные в броне черепных изгибов – горели умом и хитростью.

Как и положено настоящему альфа-самцу, вожак не полез в драку лично. Стоя среди моря оскаленных морд, он проследил за мной с высоты своего роста, и вдруг взорвался отрывистым лаем. Я аж присел, уши заложило, а волосы встали дыбом!

Они напали одновременно. Мохнатые тела слились в единое движение – летящий на меня ураган из клыков и когтей.