Адвокат Империи 11 - Ник Фабер

Нет, мысленно подумал Григорий. Не только это. Впрочем, неважно.

— Да, ваше сиятельство, — кивнула Нежинская. — Он настаивает на встрече с вами.

— Настаивает, значит, — пробормотал Григорий, прекрасно понимая, что именно только что сказала ему Вера. Если этот «гость» настаивал, значит, у него имелось достаточно высокое для этого положение. А таких людей в империи не так уж и много. А уж когда она сказала, кто именно к нему приехал, Распутин понял, что встречи избежать не удастся. — Что же, скажи, что я готов его принять.

— Конечно, ваше сиятельство, — кивнула она. — Одну минуту.

Дверь закрылась, дав Григорию короткую отсрочку перед визитом неожиданного гостя. Когда же она открылась вновь, целитель уже поднялся из своего кресла.

Вошедший в его кабинет мужчина двигался спокойно и уверенно, как если бы всё окружающее принадлежало именно ему.

— Григорий, старый друг, — улыбнулся вошедший. — Как поживаешь?

— Достаточно хорошо, чтобы иметь возможность об этом не говорить, Николай, — достаточно сухо отозвался Распутин, тем не менее протянув руку для приветствия.

— Осторожен в своих словах, как всегда, — хмыкнул Меньшиков, крепко пожав его ладонь. — Как поживает твоя маленькая внучка?

— Хорошо, — всё таким же сухим тоном отозвался Григорий. — Спасибо.

— Ты уж прости мне моё беспокойство, но я просто не мог не спросить. Ведь она была в тот вечер на аукционе, — тут же вставил Меньшиков. — Страшное дело. Даже боюсь представить, насколько тяжело ей пришлось. Столько смертей…

Распутин лишь улыбнулся, прекрасно понимая, что беспокойства за этими словами было не больше, чем жизни в иссохшем трупе. И уж совершенно точно он не собирался обсуждать Елену с этим человеком.

— Николай, прости, если мои слова прозвучат грубо, но что тебе нужно? — поинтересовался Распутин.

Тонкие губы Меньшикова изогнулись в едва заметной усмешке.

— О как. С места да в карьер, Григорий? А как же пообщаться со старым другом?

— Я никогда не против пообщаться с друзьями, — отозвался Распутин, сунув ладони в карманы своих брюк. — Но ты в их число никогда не входил.

— О чём ты, конечно же, никогда не устанешь мне припоминать, — фыркнул Меньшиков и окинул взглядом кабинет.

— За возможную грубость я уже извинился, так что не вижу причин повторяться, — пожал плечами Распутин, наблюдая, как князь осматривает его кабинет. — Что тебе надо?

— Да вот. Решил, что стоит зайти и проведать тебя…

— Николай, я слишком занятой человек, чтобы тратить время на пустые разговоры ни о чём. Зачем ты приехал?

— Я ведь, кажется, уже сказал тебе, — отозвался Меньшиков, подойдя к широкому стеллажу из полированного чёрного дерева. — Хотел убедиться, что у твоей внучки всё хорошо. И заодно уточнить, что меня крайне заинтересовал её кавалер.

При этих словах граф ощутил, как его плечи напряглись. Вряд ли кто-то заметил бы это, но Николай Меньшиков был не из тех людей, которые пропустили бы что-то подобное.

— Что такое? — наигранно удивился он. — Неужели ты думал, что я не узнаю? И как долго вы с Уваровым ещё собирались скрывать ото всех последнего щенка Разумовских?

Теперь, когда это оказалось сказано в открытую, Григорий ощутил, будто его просторный кабинет вдруг резко стал куда более тесным и не таким приятным для нахождения в нём.

— Что? — спросил Меньшиков, заметив, как изменилось его лицо. — Хочешь сейчас сказать, что совсем не понимаешь, о чём я говорю?

— Это твои слова, а не мои, — отозвался Распутин.

— Забавный ответ. — Князь с задумчивым видом уставился на одну из полок, где стояла серебряная рамка с фотографией. На ней были изображены двое людей. Молодые мужчина и женщина. — А что на это сказал бы твой сын?

— Он уже ничего не сможет сказать, — ледяным тоном произнёс Распутин. — Потому что он мёртв.

Меньшиков повернулся к нему и кивнул, глядя ему в глаза.

— Верно, Григорий. Он мёртв. Так, может быть, ты мне объяснишь, как так получилось, что твоя внучка всё ещё не отправилась к своим родителям? Или что? Хочешь сказать, что договор, который заключили Илья и твой сын, неожиданно… пропал?

Распутин молчал. Просто смотрел на Меньшикова в ожидании, что тот скажет дальше.

— Что молчишь? — спросил он.

— Не слышу вопроса, — отозвался Григорий. — Ты всё ещё не сказал, что тебе нужно.

— Как и всегда, Гриша. — Меньшиков вздохнул и, сделав пару шагов, опустился в кресло. По забавному стечению обстоятельств он занял именно то, в котором во время их с Распутиным разговора сидел Александр. — Как и всегда. Мне нужна правда.

— Николай, мы с тобой оба прекрасно знаем, что никакая правда тебе не нужна. — Распутин покачал головой, смотря на рассевшегося в его кресле князя. — Ты ищешь болевые точки.

Потратив секунду на то, чтобы взвесить его слова, Меньшиков согласно кивнул.

— Справедливо. Но, видишь ли, твои мне слишком хорошо известны. И мы оба это знаем. Но появление новой фигуры на доске может представлять собой опасность для государства. А его безопасность — это моя первостепенная задача.

— Неужели появление одного этого юнца тебя так напугало? — не удержался от смешка Распутин.

— Если ты воспринимаешь его просто как неразумного юнца, то ты либо глуп, Григорий, либо пытаешься отвлечь моё внимание, — жёстко проговорил Меньшиков. — И поскольку мы с тобой оба знаем, что ты не глупец, давай подумаем, почему же ты пытаешься защищать того, чей отец принёс тебе столько горя и боли. Это ведь Илья убил твоего сына и его жену…

— Не смей, — предупредил его Григорий, но князь пропустил эти слова мимо ушей.

— Ты отпускаешь свою дорогую кровинку с ним. Разве не странно? А Елена знает, что папочка этого парня оставил её без родителей? — задал следующий вопрос Меньшиков. — Или ты ей не рассказывал? Какую историю вы там придумали? Кажется, автоавария или что-то вроде…

— Николай, я тебе крайне рекомендую подумать над тем, что ты сейчас говоришь, — перебил его Распутин.

— Или что? — спросил князь. — Неужели ты хочешь поставить нашего государя в ситуацию, где ему придётся выбирать между своим преданным и ценным советником и помощником и столь важным для