На краю Империи - Иван Гвоздик

после тренировки подарки дарить пытался, комплименты делал. В последний раз он что-то сказал ей… Я её такой ещё не видела — Взгляд женщины словно остекленел, погрузившись в собственные воспоминания — Иллейв была расстроена и зла одновременно, с того момента скорость обучения выросла в два раза, я не успевала показывать очередной приём, как она меня дублировала и повторяла с невероятной точностью. Так что мы ещё несколько недель занимались развитием её базы приёмов, после чего перешли к отработке выученного материала. Так сказать, выводили изученные приёмы в рефлексы. А потом она уехала.

Я задумчиво слушал эту тираду, не понимая, как поступить дальше. Что это за парень? Что он ей сказал? И, самое главное, где мне, демоны, искать свою жену⁉

— Думаю, тебе следует разыскать того парня, информация, что он сказал Иллейв, на прямую связана с её исчезновением. — Женщина словно прочитала мои мысли и помогла найти решение возникшей проблемы, ну или хотя бы встать на путь к её решению.

Тем временем женщина, словно вспомнив о своих обязанностях, отправилась к скромно стоящему ученику, злобно зыркавшему в мою сторону, но не решающемуся бросить вызов.

— Спасибо — Искренне поблагодарил я девушку.

— Обращайся — Она лукаво стрельнула в меня глазами, от чего я немного опешил. Молодой организм напомнил, что не прочь более плотного общения с этой дамой, но идти на поводу я не собирался. Дополнительных приключений мне не надо. Я же честный семьянин всё-таки.

* * *

Доминик был сыном богатого купца, владевшего алхимической лавкой, которая приносила ему немалый доход. Отец имел связи со знатными алхимиками и закупал лучшую продукцию, которую затем продавал в отдалённые уголки страны, где она расходилась без каких-либо проблем. Быстро растущие доходы принесли его семье известность и влияние, и вскоре немногие могли сравниться с ними в Сахолеме.

Поэтому и Доменик, взрощенный в столь уважаемой семье, с ранних лет привык ощущать себя кем-то большим, чем просто человеком. К пяти годам его стали замечать кричащего на служанок, к десяти он и вовсе связался с простой шпаной, у которой пользовался репутацией чуть ли не императора. Они творили всякие шалости, унижали простых людей, а стража закрывала на это глаза, всё-таки как-то неправильно наезжать на сына влиятельного человека, с чьей руки кормишься. Вот и росло у Доминика неправильное ощущение положения вещей в империи.

— Косой, а ну тормозни-ка ту милаху — криво ухмыляясь, сказал Доминик.

Дело происходило среди дня, они стояли в глухой подворотне и наблюдали за простолюдинкой, нёсшей что-то в корзине и прошедшей пару секунд назад мимо них.

Переулок был глухой, здесь жили самые низкие слои общества, стража ходила редко. Так что парни часто промышляли в подобных местах. И не потому, что у них было мало денег, нет, у Доминика денег было полно, но вот острых ощущений всегда не хватало.

Косой выполнил приказ идеально. Одного короткого рывка хватило, чтобы нагнать женщину и схватить за локоть.

Русоволосая женщина обернулась, с испугом в глазах осмотрев косого, выглядевшего как типичный разбойник, в просторных мешковых одеяниях, а потом заметила и остальную компанию, мерзко улыбающуюся и приближающуюся к ней.

— А что, недурна собой — облизнул сухие губы косой и повернулся к Доменку.

— Что вам нужно? — запинаясь, спросила барышня, чьё состояние было близко к панике.

— Да так — обманчиво улыбнулся Доменк — просто хотим пообщаться.

Мерзко улыбаясь, он уже приблизился вплотную. Грудь женщины, отчётливо выделявшаяся из-под серой ткани, судорожно вздымалась туда-сюда. Она быстро дышала от ударившего в кровь адреналина. Казалось, ещё немного, и женщина рухнет в обморок, не сумев побороть страха, возникшего на фоне сложившейся ситуации.

Набрав в грудь побольше воздуха, она хотела закричать в надежде найти спасение, но как набрала, так и выпустила. Нож, упёршийся ей напротив сердца, не давал простора для манёвра.

— Закричишь, и я вонжу его в тебя по самую рукоять — говоря это, Доменик продолжал улыбаться, словно всё происходящее было в норме вещей, и не было здесь никакого разбоя — Разверните её — приказал он своим подельникам — А ты не рыпайся.

Женщину развернули и силой прижали к земле. Нож упёрся в шею, и всё, что оставалось женщине, молча глотать слёзы и собственные сопли.

Глаза юноши уже не были как прежде, они остекленели, в них читалась похоть, помешанная на безумие.

Проведя рукой по упругим ягодицам, он задрал полы её платья. Аккуратная щёлочка была сухая и даже не думала мокнуть, но его такие мелочи не смутили. Смочив собственные пальцы слюной, он грубо засунул их внутрь, женщина забрыкалась, но державшие её руки были крепки и грубо, ещё сильнее, вжали её в землю.

— Какая ты сладкая — прошептал Доменик — Тебе понравится, обещаю — хрипел парень, стаскивая собственные широкие штаны.

Плюнув на свой хрен, он больше не играл с жертвой, быстро найдя вход и погрузившись в неё по самые яйца.

— Ох, бля, да тут узенько — с наслаждением простонал он. Женщина завертелась всем телом, пытаясь избавится от этого унижения, но всё это было бесполезно, она лишь распаляла желание парня.

Его толчки становились всё чаще, ожесточённее. Он не церемонился, его совершенно не волновало удовольствие женщины, лишь собственное. А они стремительно приближались к пику наслаждения.

— Да, сучка, ты такая узенькая внутри.

Выйдя из неё, он одним рывком перевернул женщину на спину, руки ухватились за небольшой вырез возле шеи и дёрнули в разные стороны. Послышался треск. Старая, исхудавшая ткань не выдержала напора и треснула, пошла в разные стороны. Вскоре на солнце показались полные груди с тёмными ареолами и сосками на них. Доменик возбудился ещё сильнее, хотя, казалось, куда там. Женщина, уже не в силах держать истерику, закричала, но кто-то из его подельников сжал ей рот, так что крик захлебнулся в самом своём начале.

— О, ненужно кричать, это бесполезно — прохрипел парень, обхватив её бёдра и рывком притягивая к себе, насаживая, на сколько только мог насадить. Влагалище сжалось, сдавливая его член, и он затрясся, затрясся всем телом, закатывая глаза и спуская обжигающую струю внутрь женщины. А потом расслабился, совершил ещё несколько завершающих толчков, после чего вынул член из её лона.

— Ну вот и всё, а ты боялась — хохотнул он, вставая и заправляя рубаху в штаны.

— Бос, а может и мы тоже… — Косой кивнул в сторону плачущей женщины, что свернулась комочком и