Милан. Том 5 - Arladaar

— Уютненько, — заметила Смелая и поднесла ключ к считывателю замка. Сочно щёлкнув, он отворился. Путь открыт!

Комната встретила ярким светом, который зажёгся автоматически при открытии замка.

— Блин офигеть, техника на грани фантастики! — удивилась Люда.

— Привыкай к сервису и высоким технологиям, деревня! — усмехнулась Смелая и, взвизгнув, бросилась в комнату, так как Людмила отпустила свой корф и сделала попытку пнуть Сашку по заднице, но она вовремя забежала в номер.

— Сдаюсь, сдаюсь! — хихикнула Смелая, подняла руки. — Ты что, шуток не понимаешь?

Людмила небрежно махнула рукой, как бы даруя подружки милость, и занесла свои вещи внутрь. Вот и на месте…

Номер был отделан в спокойном цвете морской волны. Вытянутой прямоугольный формы, и с огромным окном во всю стену… Большое окно давало ощущение пространства и света. Посреди номера две широких кровати, перед ними висящий на стене большой телевизор, у окна стол, два кресла. У входа платяной шкаф и дверь вправо, в туалет и душ.

— Бюджетненько! — заметила Сашка. — Как раз по нам.

Окно было наполовину закрыто жалюзи. Смелая подошла к нему, нажала на кнопку и жалюзи с шелестом полностью уползли вверх, обнажив окружающий пейзаж. Луч закатного солнца упал в номер, и осветил всё алым цветом.

— Офигеееть! — восхищённо сказала Смелая.

Закатное солнце осветило её фигуру, полыхнуло огнём по контуру тела, по волосам, и Люде на миг показалось, словно она какая-то мифическая сущность: амазонка, валькирия, нимфа или сирена при свете заката.

Арина подошла к окну и чуть не вскрикнула от удивления: казалось, будто она попала в какой-то зарубежный фильм, настолько неправдоподобно красивым и нереальным казался окружающий пейзаж. Старинные дома с каминными трубами, слуховыми окнами, остроконечными крышами, зелёными деревьями между ними и где-то там, вдали, бирюзовая даль океана, из-за которого посылает последние лучи багровое солнце, наполовину уже спрятавшееся за водную гладь, и пустившее по ней огненную дорожку. На пейзаже лежала печать нереальности и сказки.

— Офигеть! — вынужденно признала Люда. — Знаешь, я уже второй раз приезжаю за границу и удивляюсь, какая она разная. Оберстдорф, затерянный в горах, среди туманов и тишины, который как будто потерялся в сказке. На каждом шагу древности, национальный быт. А тут вообще… и современность, и старый уклад. У меня нет слов…

— Я, конечно, очень тронута твоими высказываниями, так как чувствую, что они исходят из глубины души, — неожиданно серьёзно сказала Смелая, подошла к Люде и положила руку ей на плечо. — Но скажи мне, моё сердце, какой второй раз ты приезжаешь за границу? Мне кажется, ты уже была раз 10–15, не меньше. Или это опять твоя шиза выходит наружу?

— Ладно, это я обмолвилась, — смущённо ответила Люда. — Давай раскладывать вещи, собираться и пойдём на собрание.

Пока раскладывали вещи, Люда ощутила, как неожиданно напало непонятное сонное состояние. Неужели это акклиматизация? А может, усталость? Часы показывали 22 часа по местному времени, в Москве уже было далеко за полночь, пять часов утра, когда нападает самый сладкий сон. Но в том-то и дело, что Люда ещё не спала! Как жить здесь? Ответа на этот вопрос пока не было.

Во всяком случае, даже такая простая процедура, как раскладывание вещей, далась с большим трудом. И, честно сказать, сейчас, вместо того чтобы идти на собрание, Люда с большим удовольствием бы поспала. Однако нужно было тащиться.

Смелая, судя по всему, тоже не прочь была бы вздремнуть. Сашка кое-как ворочала осоловелыми глазами и хлопала нарощенными ресницами.

— Что-то загрузило! — заявила она и зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Пошли.

Конференц-зал можно было найти очень легко, так как почти на каждом шагу стояли информационные табло. Да и в общем было видно, куда со всех сторон стягиваются спортсмены и тренеры, которых набралось на удивление много. Люда быстро прикинула: 72 спортсмена, учитывая 24 одиночника и 48 парников и танцоров. Плюс у каждого хотя бы один тренер, плюс команда сопровождения, плюс официальные лица: судьи, техническая бригада, телеоператоры и журналисты. Набиралось порядочно. Неужели все они живут в этом отеле?

— Раз, два, три! — раздался сзади зрелый, но звонкий женский голос. — Россия, вперёд!

Люда с удивлением обернулась и увидела очень красивую женщину лет пятидесяти. Хотя, возможно, ей было и больше. Люда уже имела понятие об уровне здешней косметологии и технологиях омоложения. Женщина была высокая, с короткими каштановыми волосами, в меру дорого и очень элегантно одета: бежевые брюки, пёстрая блузка и светло-серый жакет. На тонком запястье золотые часы. Кто это? Сашка, похоже, тоже не имела понятия.

Женщина с дружелюбием и большой симпатией смотрела на подружек. Потом, увидев, что российские фигуристки не знают, кто она, и смотрят на неё с удивлением, протянула руку и улыбнулась. Люду и Сашку удивило, что говорила она по-русски, но, похоже, с французским акцентом, так как слегка картавила.

— Мне, наверное, надо представиться, — сказала женщина. — Габриэла Рубио, директор раздела «Спорт» газеты Le Figaro. И по совместительству специальный корреспондент The New York Times.

— Здравствуйте, Люда… То есть Арина Стольникова, — с уважением сказала Людмила, пожимая мягкую ладонь.

— Александра Смелова, — представилась Сашка и тоже пожала женщине руку.

— Вы знаете, девушки, я ваша большая поклонница и фанатка, — заявила женщина. — Да и в целом люблю фигурное катание. Очень жаль, что до этого момента мы не были лично знакомы. То я не приезжала на соревнования, в которых вы участвовали, то приезжала, но регламент не позволял выразить вам лично большое почтение и благодарность за ваш талант.

Для Люды было очень необычно, что такая статусная и высокопоставленная журналистка сказала, что она их поклонница и выражает им благодарность. Вот как реагировать на это?

— Спасибо, — с большим смущением сказала Люда. — Я очень рада, что познакомилась с вами.

— На самом деле я большая поклонница русской культуры и русского спорта, — заявила Габриэла Рубио. — И начала следить за ним ещё с 1980-х годов, когда только начала работу специальным корреспондентом в отдел новостей Ле Фигаро. С тех пор слежу практически за каждым русским фигуристом, начиная с Александра Фадеева, Киры Ивановой, Анны Кондрашовой, Людмилы Хмельницкой, Марины Соколовской, Тани Малининой, Алексея Гурманова. Люблю Иру Луцкую, Машу Бутову и многих других. Такая вот у меня страсть.

— Спасибо большое за ваши добрые слова, — сказала Сашка. — Но нам пора, мы идём на общее собрание.

— Я иду туда же, — заверила Габриэла. — Там соберётся много знаменитых людей. И мой оператор тоже уже должен быть там.