Шут - Ник Гернар

Старик не стал уворачиваться. Вместо этого он свел обе руки вместе, и два огненных потока слились в один — тонкий, яркий, ослепительно-белый клинок. И этот огненный меч стремительно вытянулся вперед, с треском и шипением прошил сгусток холода — и замер у самого горла противника.

Ледяная воронка исчезла. Белый туман от нее расплылся в стороны, оставляя после себя тонкую белую изморозь на траве и листьях деревьев.

Силы молодого бойца были окончательно исчерпаны. Тяжело и прерывисто дыша, он опустился на оба колена, упираясь руками в землю.

Проводник медленно опустил руки. Огненные потоки исчезли. Вокруг снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском остывающих камней и все тем же хором цикад, которые, казалось, совершенно не заметили разыгравшейся битвы стихий.

Старик подошел к побежденному. Тот не поднял глаз. Он молча, с трудом стянул с себя обгоревшую желтую куртку и, не глядя, протянул ее победителю.

Проводник взял куртку, кивнул, что-то коротко и строго сказал.

— Говорит, вызов был принят, и урок был дан. И что теперь его долг — отнести это в монастырь, — перевела Анна, все еще не в силах оторвать взгляд от побежденного, к которому из кустов уже спешил его товарищ.

Старик развернулся и, как ни в чем не бывало, поднял свой посох. Он снова выглядел как немощный пожилой монах. Проводник взмахнул рукой, приглашая нас следовать за ним, и зашагал по тропинке, как будто только что не вызывал огонь из своих рук и не побеждал зимнюю бурю.

Я смотрел на спину нашего проводника, на его простую красно-рыжую робу, бритую голову.

Монах и правда оказался силен. Интересно, как много здесь измененных его уровня? Их вообще кто-нибудь контролирует, отслеживает, как у нас, например?

А еще — ради чего они тут качаются? И главное, как? Если я правильно понял, монахи не покидают территорию Шанхая. Но один из мастеров только что кидался льдом, а другой противостоял ему пламенем. Вряд ли эти способности они могли получить в одном и том же рифте. Или все же могли?.. Или они сюда приходят уже со способностями?..

Вопросов было много, но мне подумалось, что не стоит их вываливать на голову Дэна.

Он мне вообще с каждой минутой почему-то все меньше нравился.

Мы молча двинулись за стариком, обходя место поединка, где земля была то выжжена дотла, то покрыта инеем.

Парни в черном растворились в темноте за нашими спинами.

— Ну и что это было? — наконец спросила Анна, нарушая молчание.

— Испытание, — глубокомысленно ответил Дэн, и в его голосе звучало глубокое удовлетворение. — Один мастер бросает вызов другому, чтобы доказать свой статус и отстоять право своего братства приблизиться к святыне. Под святыней подразумевается тот самый рифт, который вы пожелали посетить. Монахи считают, что его излучение обладает особой силой очищать человека и наполнять его силой, но только самые умелые мастера имеют право находиться в его непосредственной близости. В данный момент монастырь Нефритового Будды занимает братство даоши Вэй Шэна. Или как говорят на западе, не различающем оттенков одежд, ламы Вэй Шэна. Но другие братства тоже хотят приблизиться к Жемчужине Дракона. Когда любое из них сможет собрать столько шафрановых одежд, чтобы одеть всех своих наставников и учеников, тогда они получат право прийти к воротам Нефритового храма и войти в него не как гости, а как претенденты на право стать в нем хозяевами. И тогда начнется пересчет одежд каждой из сторон. Сколько было побед и сколько поражений. Старые обитатели удержат свое место, если у них будет на шесть одежд больше, чем у новых претендентов. Если меньше, им придется уйти.

— То есть это был бой из-за куртки? — мрачно сделала вывод Анна.

— Нет. Из-за мечты, — возразил ей Дэн.

— А этот наш проводник, он в каком статусе? На ученика не похож, а наставнику довольно странно выполнять функции проводника, — заметил Север.

Дэн покачал головой.

— Я не знаю всех монахов Вэй Шэна, так что не смогу вам ответить… — а потом обернулся к Анне. — Скажите, а через какое агентство вы набирали себе телохранителей?

— Это конфиденциальная информация, — ответила она, и в голосе у нее зазвенела холодная сталь.

— В любом случае должен отметить, ваше агентство обладает доступом к… интересным кадрам, — Дэн обвёл взглядом нашу компанию.

— Это верно, — царственно кивнула она и замолчала, не давая больше никаких пояснений.

Вскоре мы вышли к первой асфальтовой дороге, освещенной цепочкой фонарей.

Она вела от залитого в прозрачный куб полуразрушенного здания, мимо скелета небоскреба на расчищенную от строений территорию, похожую на сад посреди города. Подсвеченная зелень буйными шапками окружала стволы, пахло чем-то весенним, цветущим и сладким. В глубине зеленого сада просматривалась каменная стена с деревянными воротами, за которыми виднелся яркий световой столп, уходящий в темное небо.

Вот только цикады здесь не трещали.

И я понял, что мы пришли.

Проводник подошел к входу, подхватил большую деревянную колотушку, подвешенную сбоку на цепи. И трижды ударил ею в ворота. Минут через пять с той стороны раздались голоса, громыхнули запоры — и мы очутились на пороге монастыря.

Открывший ворота монах-китаец с бритым черепом и ожогом на пол-лица приветливо нам улыбнулся. Из рукавов рыже-красных одежд у него торчали два грубых поржавевших протеза, и они так неожиданно контрастировали друг с другом, что я невольно задержал взгляд на его руках.

Монах заметил это. С дружелюбной улыбкой демонстративно поднял вверх свои протезы и сказал:

— Рolymers! Ten years of work… Аnd just one mistake.

— Десять лет работы и всего одна ошибка, — уже на автомате перевела мне Анна.

— Я понял.

Между тем проводник энергичными жестами позвал нас дальше, и мы двинулись вглубь монастыря.

Все постройки здесь располагались по периметру, оставляя внутренний двор свободным. Слева, украшенный вязанками флажков и бумажных фонариков, возвышался храм Нефритового Будды. Я сразу узнал его, хотя на фотографиях он выглядел значительно больше и выше, чем оказался на самом деле. За храмом, испуская где-то зеленоватый, а где-то голубоватый свет, виднелись законсервированные руины старого святилища. В самом центре развалин, залитая в прозрачный куб, белела фигура лежащего на боку Будды. Перед ней в железных ящиках из-под боеприпасов, выкрашенных снаружи в красный цвет, горели свечи и дымились ароматические палочки, воткнутые в песок. Вокруг в больших желтых железных бочках со значком химической опасности на боках росли лимоны. Они здорово украшали и оживляли руины.

Справа от внутреннего двора стояло несколько деревянных павильонов в классическом стиле, позади