Гонки олегархов - Квинтус Номен

Секу Туре, да и то скорее всего из-за того, что ни мы, ни корейцы на его «африканские» идеи просто внимания не обращали. А вот товарищ Менгисту изначально решил у себя социализм строить именно «советский», и у него как раз успехи в развитии страны оказались максимальными — и «афросоциалисты» все же начали задумываться. И первым решил свернуть (хотя бы частично) с прежнего пути именно товарищ Сенгор. Тот еще товарищ, создатель и главный проповедник идеологии негритюда — но он уже успел от этого «негритюда» получить по морде и некоторые свои расистские взгляды все же пересмотрел. И поэтому с ним теперь можно было иметь дело — и даже нужно, так как через Сенегал открывался доступ к другим странам Сахеля, а меня в первую очередь интересовали Мали (через которую открывался второй доступ к Верхней Вольте и к Нигеру) и собственно Нигер. Вот только чтобы в Сахеле обеспечить людям относительно нормальное существование, там ой как много всего построить нужно было — так что лишние рабочие руки там уж точно лишними не будут.

Серьезной проблемой в Сенегале было то, что финансовую систему страны практически полностью контролировали французы, и даже единый на все страны эмиссионный банк они контролировали, так что могли исключительно «усиленной эмиссией» страны, входящие в «валютный союз Западной Африки», практически бесконтрольно грабить. И мне пришлось создать свою небольшую группу «абсолютно бессовестных финансистов», которые должны были французов из этого бизнеса просто вышвырнуть. Сугубо экономическими методами, просто до таких «методов» мировая банковская система еще просто не доросла. А вот я прекрасно знала, как подобные трюки делаются: в девяностые в России сразу в нескольких регионах вводили «свою валюту». В России подобные попытки не очень-то и взлетели, но когда в странах просто жрать нечего, это должно было сработать. Пришлось, правда, очень плотно пообщаться с товарищем Сенгором — но я его смогла убедить в том, что пользы от такого трюка будет куда как больше, чем вреда. А с товарищем Ламизаной было еще проще: мы его даже особо в курс дела вводить не стали. То есть просто «проинформировали о некоторых особенностях внедряемой в Верхней Вольте новой продуктовой политики», и этого хватило.

А «политика» была исключительно простой: создаваемые крестьянские хозяйства, производящие сельхозпродукцию по современным технологиям, ее продавали населению исключительно за выпускаемые сельскохозяйственным управлением «продуктовые талоны». Не деньги, а именно талоны — но кроме продуктов, на эти же талоны и вся завозимая из СССР и Кореи техника продавалась. А так же весь остальной импорт — и собственно трюк тут заключался в том, что жителям страны такие талоны выдавались как оплата за работу на предприятиях «сельхозуправления», так и в обмен на «настоящие» деньги — вот только за деньги количество талонов на человека было строго лимитированным.

Так что талонов было мало, а французских колониальных денег — много, и в Верхней Вольте колониальные франки очень быстро начали обесцениваться. Но это привело ко вполне предсказуемому результату: деньги начали массово утекать в другие страны, вызывая приличную инфляцию уже там, а попытки подчиненного французам Центробанка стран Западной Африки провести дополнительную эмиссию вызвали резкое возмущение в ряде стран — и товарищ Сенгор на совершенно законных основаниях объявил о выходе Сенегала из «колониальной» системы. Мали еще раньше из валютного союза вышла, так что получилось весело. Причем строго формально Советский Союз тут был вообще не причем, так что пока еще с французами у нас получилось не разругаться и дорога до Верхней Вольты работала в прежнем режиме.

Но опять, все это было все же «игрой вдолгую», а вот кое-где народ так играть явно не умел (или просто не хотел): в конце февраля янки объявили о том, что они «снова возвращаются в космос». Правда, пока «возвращались» они с очень старым багажом: сначала подняли на орбиту один экземпляр изготовленной еще в шестьдесят девятом станции MOL, а затем на ракете «Титан-II», на которой еще «Джемини» запускались, они на станцию доставили экипаж из двух астронавтов. Выдающееся достижение, если не считать того, что и корабль у них был изготовлен в начале семидесятого, правда, они все же в нем автоматику так прилично проапгрейдили.

И специально обученные люди поделились информацией, во что это американцам встало: на запуск одной экспедиции НАСА умудрилось потратить чуть меньше сотни миллионов долларов. Потому что старые станции и корабли пришлось очень существенно (и очень дорого) «обновить», затем провести испытания всего в реальных полетах. А еще они полностью возобновили производство этих кораблей (и нарастили производство нужных ракет), на что НАСА пришлось производителям еще порядка двухсот миллионов отсыпать на модернизацию заводов. А в результате их программа шаттлов в очередной раз «была сдвинута вправо».

Вот последнему я вообще не удивилась, так как кое-что про эту программу знала «из прошлой жизни». У меня в этой «прошлой жизни» был довольно интересный знакомый, дедок, который когда-то работал по программе «Союз-Аполлон». И он рассказал, что янки, конечно, постоянно хватались своей «перспективной разработкой», и даже показали одному из советских инженеров общую схему будущего челнока. А этот инженер что-то там прикинул на логарифмической линейке и сказал американским инженерам, что предлагаемый ими «челнок» летать, конечно, будет, но «на манер крокодила», то есть низенько-низенько. И показал им свой расчет, по которому получалось, что такой челнок на орбиту сможет вытащить от силы тонн двенадцать-четырнадцать. Янки, конечно, возмутились, бросились все пересчитавать на своих могучих компах… Пересчитали, затем с руководителем программы с советской стороны (вроде Бушуев была его фамилия) о чем-то долго беседовали, а затем случилось чудо: у американцев вся документация на «Шаттл» была на микрофильмах, которые на советской аппаратуре распечатать было просто нельзя — и все эта контора (НАСА, имеется в виду, то есть их центральный офис в деревушке Вебстер-Вилл) на двое суток любые работы остановил: вся множительная аппаратура в Центре была занята распечаткой этой самой документации. И напечатали они ее, по словам моего знакомого, аж четыре тонны — и всю эту груду бумаги они передали советской стороне. Часть отправили в Москву спецрейсом, а часть работавшие там советские инженеры с собой везли в качестве багажа. Этот дедок данный факт хорошо запомнил: янки оплачивали любой вес «личного багажа» советским инженерам, так что он много всякого с собой оттуда приволок — кроме бумаги, естественно.

А спустя полгода Роквелл получил полностью обновленное техзадание на челнок, и у него теперь и морда стала слегка заостренная (а в исходном варианте она была вообще половинкой