Гонки олегархов - Квинтус Номен

шара), и сам планер стал заметно короче. И форма крыльев прилично поменялась — но это было «тогда», а сейчас — спасибо Рейгану — никаких совместных космических программ не случилось и янки изготовили (уже изготовили) практически «первоначальный вариант». А новый директор НАСА его уже лично пересчитал (не на линейке все же, а на простом бухгалтерском калькуляторе) и свое мнении президенту изложил.

Правда, мистер Сайвертсон русского языка не знал и выразить должным образом переполнявшие его эмоции не смог, а нетоварищ Швайкер слишком уж сильно пекся о «престиже страны» — и программу шаттлов янки не отменили. В том числе и потому не отменили, что нынешний президент (как и предыдущий) вообще-то всерьез рассматривали вариант атомной войны, а в шаттлах предусматривалась в качестве полезной нагрузки и кабина, в которой на орбиту можно было все военное командование при случае поднять. И эту кабину, как доложили те же специально обученные товарищи, они даже сделали — правда, забыв подумать, куда челнок будет садиться после обмена ядерными ударами…

Но меня эти детали не особо интересовали, я радовалась уже и тому, что янки пустят на ветер буквально еще несколько (очень несколько) миллиардов. И им меньше денег останется на прочие пакости: по крайней мере вроде бы «Локхиду» отменили контракт на разработку каких-то противоракет. Эх, нам бы еще кое-какие космические программы отменить — но почему-то все такие программы руководство как-то увязывало с обороной. И ведь грамотно увязывало!

В начале мая я в очередной раз посетила Пхеньян и с некоторой грустью констатировала, что дед меня в нашем соревновании по сотворению народу счастливой жизни вроде даже обогнал. Ну, так как Корея в общем-то небольшая, то выстроить даже на душу населения жилья больше, чем мы успели в СССР, было не особенно и трудно, так что «личный комфорт» можно было и не считать, тем более, что у корейцев «комфорт» воспринимался иначе, чем у нас и был гораздо более скромным. Но вот по части производства, в особенности по части автоматизации этого производства Союз явно от деда отставал — и это было обидно. Причем не то обидно, что отставал, а то, что у нас — в отличие от КНДР — большинство руководителей предприятий на это даже внимания не обращали. А надавать им должных пинков «политика партии» не позволяла: ведь люди-то планы выполняют, так за что их наказывать?

И как с этим бороться, я не представляла. То есть не представляла примерно до середины мая, когда мне пришлось (как ответственной за «культуру») побывать на премьере нового фильма. Сам фильм на меня особого впечатления не произвел — но не потому что он плох был. Фильм был «научно-фантастический» а я в своей жизни успела посмотреть куда как более крутую фантастику, а это можно было охарактеризовать как «ребята сделали все, что могли, а могли они довольно неплохо… для нынешних возможностей». И я, понятное дело, фильм к прокату утвердила, причем запросила производство пары тысяч копий для широкого проката и столько же в шестнадцатимиллиметровом варианте для показа в тех же пионерских лагерях, где обычных кинотеатров не было. Но речь вообще не о фильме была, и даже не об отечественной кинематографии. А о людях, которые все еще «твори искусство».

Слава богу, безумного преклонения перед американскими рабочими штанами в стране не случилось, такие штаны (причем любых расцветок) в СССР шилось много и на любой вкус. Но некоторым «товарищам» казалось, что «руководство им не додает» и они буквально выискивали, чего именно им недодали. И вот когда показ закончился и все бумаги я уже подписала, в фойе кинотеатра я буквально случайно услышала, как исполнитель главной роли в фильме (и довольно неплохой актер) с очень гордым видом хвастается перед другими «ценнейшим приобретением»:

— Я наш фильм представлял в Каннах, а когда назад в Москву мы возвращались, из-за погоды нам пришлось совершить посадку в Швейцарии. И вот там, в местном беспошлинном магазине я всего за четыреста швейцарских франков приобрел настоящие часы! Не какое-то советского говно, а вещь! Да, стоит недешево, но такая вещь — она же на долгие годы, может вообще на всю жизнь! Так что о потраченных франках я не жалею…

Ну, вообще-то швейцары часы делают неплохие, но вот за четыреста ихних франков найти что-то приличное — это из области фантастики, причем совершенно ненаучной. И я не удержалась:

— Извините, а можно на часы ваши посмотреть? Ведь если они делают такие хорошие часы, то наверное и нам стоит… а, понятно. Должна вас огорчить: швейцары вам просто обобрали. «Кардинал» — это марка, под которой за границей продаются советские часы Первого часового завода, и вы купили модель, которая в наших магазинах продается всего за двести тридцать пять, если не ошибаюсь, рублей. Так что с вас они содрали пятерную цену, к тому же внутри страны этот «Полет» продается как правило в золоченом корпусе, а вы взяли в простом, хромированном. Но это не страшно, считайте, что вы просто на науку столько денег заплатили…

Рассматривать морду товарища я не стала и, скрывая улыбку, поскорее сборище покинула. Но пока ехала домой, у меня появились определенные мысли — и на следующий день я навестила Петра Мироновича. Которому рассказала о произошедшем, а затем вывалила ему свою идею:

— У нас заметная часть населения просто не знает, что, собственно, в стране вообще выпускается. И довольно многое из выпускаемого именно у нас тащит из-за границы, я тут у Лены поинтересовалась, она мне подборку сделала… примерно каждую седьмую микроволновку, которую мы отправляем на экспорт, наши моряки, актеришки, прочая катающаяся по заграницам шушера реимпортирует обратно взад, то есть снова к нам в страну тащит. Оставляя всяким буржуям весьма заметные деньги.

— И что вы хотите по этому поводу предложить?

— Кое-что. Например, начать массовый выпуск журнала, причем с лучшей доступной нам полиграфией, в котором мы нашему советскому народу будем рассказывать о том, что из выпускаемого в нашей стране буржуи радостно покупают и перепродают это там у себя втридорога. Причем информацию эту подавать не так, чтобы люди считали, что мы от себя лучшее отрываем, чтобы буржуям угодить, а как демонстрацию гордости за нашу легкую промышленность. Нужно, чтобы народ тем, что у нас делается, гордился, и заодно старался сделать все это еще лучше.

— И как вы себе это представляете?

— Пока никак, тут нужно будет серьезно подумать, пригласить специалистов… да по той же