Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

мы от Сингапура до Цейлона. По цепочке островков двинетесь вы на юго-запад и… Хотя, не заморачивайся, я Чжэн Хэ уже подробно объяснил всё… Главное: вы с этими бродягами доберетесь до острова. Ты его ни с чем не перепутаешь, ибо он огромен. Больше Суматры, не говоря уже о Тайване или Тиндэе. Огромный остров возле нового континента.

Генерал, наконец, справился с какой-то несвойственной ему растерянностью и начал говорить по деловому.

— Вы должны будете найти на берегу острова удобную гавань для флота и удобное место для обустройства земледельческого поселения. Выбирайте тщательно. Я мало помню, но, кажется, на западной стороне острова берега более удобные и пологие, но на востоке больше дождей — что важно для крестьян. На юг не лезьте — он засушливый. Задача Апуталама будет — основать поселение, распахать поля и заняться земледелием. Мы дадим им инструменты, семена риса проса, пшеницы, сахарный тростник… Твоя же задача: защитить их. На острове живут люди, довольно дикие. Не насколько, конечно, как твои Оранг Асли, — генерал улыбнулся. — Но, наверное, не организованнее чем Нагари Сембитлан. Если сможешь договориться с ними — замечательно. Если не сможешь — разгроми, усмири, покори. Сделай всё, чтобы никто не мешал нашим крестьянам строить и пахать.

Ли Чжонму задумался, что-то прикидывая в уме.

— Я понимаю, что задание отчасти непредсказуемое, и сроки для его решения задать трудно. Но я даю тебе на это минимум полгода, а максимум год. Постарайся уложиться в этот промежуток. Как только ты убедишься, что поселение встало на ноги, и внешние опасности ему не угрожают — то со своей бригадой возвращайся домой. Полк китайцев останется на острове, охранять мирных жителей. Оставишь им также одну «Драгоценность». Всё ясно?

— Да, мой генерал! — по привычке лихо рявкнул бригадир, но резко осекся. — Нет, мой генерал. Задание понятно, но… Я не понимаю, а зачем это всё?

— Ну, что ж… — протянул генерал. — Ты заслуживаешь прямого ответа, сынок. Когда ты вернешься (а я уверен, что ты справишься; ты еще никогда меня не подводил) мы снова погрузим всю нашу Армию с мастерами на корабли и двинемся в путь. Думаю, к твоему возвращению я уже выжму из Цейлона все соки, наберу всех потребных мне людей, дострою корабли, произведу потребное оружие — и можно двигаться дальше.

— Получается, Цейлон был только временной остановкой? — генерал молча кивнул в ответ. — И ты хочешь обосноваться на тот далеком острове?

— Нет, мой мальчик, — улыбнулся Ли Чжонму. — Этот остров мне нужен просто, как временная остановка. Чтобы наши воины могли отдохнуть после долгого перехода, чтобы можно было быстро пополнить припасы, которые для нас подготовят люди Апуталама. А мы двинемся дальше. У нас — совсем другая цель!

Гванук только кивнул. Конечно, многие в Армии удивятся… Но те, кто покинул Сингапур — и на этот раз легко сдвинутся с места! Цейлон неплох, но, видимо, впереди их ждут еще более интересные места.

…Две недели ушло на то, чтобы все Ваннары пришли в Путталам со своими семьями; чтобы грузовозы Золотого Флота полностью наполнились запасами продуктов, инструментов (даже полсотни волов загрузили). Не все люди Апуталама решились на путешествие. Кому-то нашлось дело в городе, кто-то отправился домой. Но более восьми тысяч погрузились на корабли, и в ясную погоду баочуани с грузовозами вышли в открытое море и устремились к известному на Цейлоне островку Расгетиму. В городе ходили упорные слухи о том, что заморские гости хотят захватить островок.

«Глупцы! — улыбнулся Гванук, жадно оглядывая иссиня-зеленую бескрайнюю равнину. — Они даже представить себе не могут, куда мы идем. И что нас ждет не жалкий атолл, а огромный и чудесный остров. Ма-да-га-скар».

Василий Кленин

Пресвитерианцы. Четвертый берег

Пролог

Вопли продавцов, споры торгующихся мещанок, скрип колес и гомон многочисленной живности, сплетаясь в омерзительную какофонию, все-таки проникли в уши спящего. Мужчина гадливо поморщился, перевернулся на другой бок — паскудные звуки никуда не делись. Тогда с недовольной гримасой он приоткрыл левый глаз. В окно (закрытое на диво прозрачным стеклом) под высоким углом влетали солнечные лучи. Опять он проспал…

Соседство со Старым Рынком, конечно, имело немало минусов. И главный из них — шум. Но уж больно дом Рюбе хорош. В Бове у него таких окон не было. Хотя, вот постель была получше, и одеяло не такое колючее.

— С добрым утром, Ваше Преосвященство, — почти неслышно прошептал он сам себе. А в голове мысленно поменял фразу «с добрым утром, Ваше ВЫСОКО-Преосвященство»…

Истомился он уже! Но ничего: Руанское архиепископство у него практически в кармане. Еретичке практически конец. Вчера, при виде костра, что по его приказу сложили на кладбище аббатства, она всё-таки дала слабину. Пьер Кошон не иначе, как божественным провидением понял — надо давить! Но давить тонко — эта арманьякская дрянь легко обретала твердость камня. Поэтому епископ Бове, наоборот, пообещал ей смягчение положения. Камеру покомфортнее и заточение вместо костра, сжигающего живую плоть. А всего-то и нужно — сделать лишь то, что пристало любой добропорядочной католичке: признать власть Матери нашей Церкви и обрядиться в подобающее ее полу женское платье. Ловкач Эстиве давно уже состряпал признание. Тупая деревенская корова, не умеющая читать, подписалась под собственным чистосердечным признанием, думая, что речь в документе идет лишь о том, что сказал ей епископ…

Пьер Кошон сел в постели и перекрестился. Видит Бог — совесть его чиста! Ради торжества справедливости можно пойти на всё! Эта тварь должна получить своё! Он всё перепробовал, но сам дьявол помогал этой ведьме выпутываться из любых ловушек! О, дьявол силен. Даже умы вполне достойных мужей ему удалось смутить: де ла Фонтен перестал ходить на заседания, усомнившись в святой цели суда; слабак Леметр тоже… А еще инквизитор.

«И без вас справлюсь! — мысленно прорычал епископ. — Уже справляюсь…».

И заорал, почесывая голое бедро под рубашкой:

— Мишель!.. Мишель, сукин ты сын!

Когда слуги обрядили епископа и сопроводили его в столовую, тот сразу спросил:

— Эстиве еще не появлялся?

— Явился, Ваше Преосвященство! Ждет…

— Да что ж ты мне сразу не сказал, олух? Проси!

Жан Эстиве, героически взявший на себя в суде роль прокурора, оставался единственным верным Кошону человеком. Служба в Бове сблизила их… Приятно, что, хотя бы, на него в эти смутные времена можно положиться. Каноник Эстиве, как и всегда, выглядел излишне ухоженным для священнослужителя. Но епископ