Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

расшитый золотыми нитями, переливался при каждом движении, словно чешуя древнего дракона. Старик наклонился к своему помощнику — молодому, тщательно выбритому мужчине в строгом камзоле — и что-то прошептал, не сводя с Гилена холодных, как лед, глаз. Затем поднял руку и указал на него длинным, почти хищным пальцем.

Распорядитель, словно пес, учуявший команду хозяина, мгновенно вскинул руку:

— СТОП! — его голос прорезал гул толпы, как нож. — Здесь явное мошенничество! Этого бойца проверим на артефакты, зелья и магию!

На арену вышли проверяющие — не простые служащие, а специалисты высшего класса.

Трое артефакторов с зеркальными сферами в руках, которые отражали не свет, а саму суть магии. Их пальцы скользили по руническим лентам, готовым в любой момент затянуться вокруг подозреваемого, как удавы.

Два алхимика, несущих шкатулки из черного дерева, наполненные порошками и реактивами. Каждый их шаг был отмерен, каждый жест — точен. Они знали, что даже капля неправильного вещества может выдать ложный результат.

Старый маг, чей посох, покрытый древними символами, постукивал по песку с мерным скрипом. Его глаза, мутные от возраста, тем не менее видели то, что было скрыто от обычных людей.

Они грубо обступили Гилена, как вороны тушу. Один из артефакторов сорвал с него плащ, тщательно ощупывая каждую складку, ища скрытые карманы или зашитые амулеты. Другой запустил пальцы в волосы Гилена, проверяя, не спрятано ли что-то в густой черной шевелюре.

Третий снял с него очки. Гилен резко зажмурился, прикрыв глаза рукой:

— Солнце... режет... от ночного зрения... — его голос звучал искренне, но в нем была едва уловимая нота раздражения.

Артефакторы водили зеркальными сферами вокруг него, шепча заклинания, которые должны были выявить любую, даже самую слабую магию. Сферы оставались чистыми, без единого пятна.

Алхимики втирали порошки в его кожу — одни должны были проявить следы зелий, другие — заставить засиять магические татуировки. Затем капнули ему на язык прозрачной жидкостью — если бы он пил усиливающие эликсиры, его слюна вспенилась бы. Но ничего не произошло.

Маг поднял посох и прочитал разоблачающее заклинание, от которого даже воздух задрожал. Но посох не дрогнул.

Двадцать минут спустя они отступили, раздраженные. Их лица выражали недоумение и досаду.

— Чист. — пробормотал старший артефактор, не скрывая разочарования.

Труп Грога уже унесли, песок замели новым слоем, но кровь все еще проступала сквозь свежий слой, как напоминание о том, что произошло.

Старик на балконе медленно поднялся. Ему не нужна была магия, чтобы его услышали — толпа замерла в ожидании.

— Раз проверка ничего не нашла... — его голос был сухим, как осенние листья, — значит, проверим иначе. Мой гвардеец выйдет против него. Бой проверочный — не до смерти.

Он усмехнулся, и в этот момент его глаза сверкнули, как лезвия.

— Но если Зодчий и тут выкрутится... значит, он действительно — везунчик.

В толпе прошелся шепот. Все знали, что "гвардейцы" старика — не просто бойцы. Они были живым оружием, отточенным до совершенства.

Гилен стоял неподвижно, его лицо оставалось бесстрастным. Но за темными очками рубиновые глаза сузились.

"Интересно..." — подумал он. "Сколько ударов на этот раз?"

Распорядитель резко выпрямился, словно его позвоночник превратился в стальной прут. Его голос, усиленный магией, прокатился по арене, заставляя дрожать песок под ногами:

— СЛЕДУЮЩИЙ БОЙ! — он сделал драматическую паузу, давая толпе впитать напряжение. — Против Нелепого Зодчего выходит капитан Эдрик Валмор, гвардеец Дома Валлискаров, верный слуга его светлости! Дамы и господа, перед вами — истинный мастер клинка!

На арену ступил Эдрик Валмор — его появление было подобно выходу на сцену дорогого актёра. Высокий, с идеальной осанкой, он двигался с грацией хищника, знающего свою силу. Его доспехи — не просто броня, а произведение искусства — сверкали под лучами солнца, каждый элемент отполирован до зеркального блеска. Нагрудник украшал герб Дома Валлискаров: серебряный грифон на червлёном фоне.

Меч в его руке лежал идеально, будто был продолжением тела — ни лишнего напряжения, ни дрожи. Лезвие, закалённое в горниле лучших кузнецов империи, казалось, дышало холодной сталью.

Щит прижат к корпусу — ни единого лишнего движения, ни грамма потраченной впустую энергии. Каждый мускул, каждый сустав работал с безупречной точностью.

Взгляд — холодный, расчётливый, без эмоций. Его глаза, серые как зимнее небо, скользили по Гилену, оценивая, анализируя, но не видя в нём угрозы.

Гилен "неуверенно" поднял щит до подбородка, нарочито оставляя горло открытым — манящая цель для профессионала. Его руки дрожали, словно от страха, ноги подкашивались, будто не выдерживая веса доспехов.

"Школа Королевской Гвардии... Чистые, отточенные движения. Но... предсказуемые".

В глубине души он почти зевнул. Эти вымуштрованные солдаты были как учебные манекены — прекрасная форма, но без гибкости мысли.

— В БОЙ! — крикнул распорядитель, и его голос разрезал воздух, как клинок.

Эдрик мгновенно выбросил меч вперёд — остриё коснулось горла Гилена легче пера. Оно даже не оставило царапины, лишь холодное прикосновение смерти, которая могла бы прийти, если бы он действительно ударил.

Гилен даже не шелохнулся. "Если б он ударил по-настоящему — Чёрная Печать поглотила бы удар... и вернула ему через два часа весь урон".

Но вместо этого он "запоздало" дёрнулся, поднял щит выше, будто только сейчас понял, насколько близок был к смерти. Его лицо изобразило испуг, губы дрогнули.

— Я... я сдаюсь! — прошептал он, делая глаза круглыми от мнимого ужаса.

Распорядитель вздохнул с облегчением, его плечи опустились, будто с них сняли тяжёлый груз.

— Победа за гвардейцем! — объявил он, разводя руками. — Нелепый Зодчий — просто везунчик! Сегодня удача отвернулась от него!

Толпа взорвалась смехом и аплодисментами. Кто-то швырнул в сторону Гилена монетку — "на удачу", кто-то кричал, что он всё равно их любимец.

Старик-аристократ на балконе медленно кивнул, его тонкие губы изогнулись в удовлетворённой ухмылке. Он откинулся на спинку кресла, пальцы постукивали по подлокотнику в такт аплодисментам.

Гилен, опустив голову, "постыдно" покидал арену, но в душе он уже смеялся.

"Они так любят свои спектакли... Ну что ж, пусть думают, что победили."

Затем его взгляд скользнул по трибунам, отмечая каждое лицо, каждый смеющийся рот.

"Скоро вы увидите настоящее представление".

Тяжелая дверь с глухим стуком захлопнулась за спиной Гилена, отсекая шум арены. Воздух в зале отдыха был густым - смесь пота, масла для доспехов и жареного мяса. Он медленно прошел между столами, его шаги были беззвучны на каменном полу.

Угол для чистки оружия находился в дальнем конце зала. Гилен