Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

* * *

Наши пути с Протерусом разошлись лишь в Илиеме. Так что я успел трижды рассказать ему свою историю, каждый раз вспоминая о каких-то новых деталях. Абсолютно не значительных, но почему-то важных для самого магистра. Будто благодаря им он убеждался в правдивости всего сказанного мной до этого. Взамен он отвечал на мои вопросы (если считал нужным, конечно), дополняя мою картину мира новыми красками.

А затем была встреча с Лески, который своей реакцией на смерть Люциуса лишь подтвердил мои предположения о давно зреющем в Ордене недовольстве по поводу используемых им методов. Для многих рыцарей верность клятве оставалась не пустым звуком. И те изменения, которые происходили с командором, не могли остаться незамеченными.

Илием мы покидали вместе с рыцарем. Мой путь лежал в Империю, а он спешно отправился на Расколотый остров, чтобы принять участие в выборах нового командора.

Дальнейшая дорога до Триема заняла немало дней, давая мне время, чтобы остыть и всё обдумать.

Быть пешкой в чужой игре — малоприятная участь. Ведь даже дойдя до края доски, ты не станешь игроком. Лишь новым инструментом для чьей-то победы. И недавно я в полной мере смог прочувствовать это на собственной шкуре.

Но похоже, наступали времена, когда даже те, кто привык дёргать за ниточки и разыгрывать собственные партии, сами вдруг очутились на общем поле в качестве простых фигур. Мастера и магистры магии, правители государств и городов-полисов, главы религиозных учений и еретических культов, и даже сам Первый Император — все они пребывают в растерянности. Ждут и боятся, когда свой ход сделают те, кто стоит даже над ними — истинные игроки, отчего-то решившие именно сейчас разыграть карту Павелена.

Находясь в самом сердце событий и будучи их полноценным участником, не так-то просто выйти за рамки и взглянуть на всё со стороны. Но стоит это сделать, как многое меняется. Отдельные разрозненные детали предстают чем-то целым, а бессмысленные сами по себе вещи вдруг обретают единую цель.

Попытки расшатать хрупкое равновесие в вольных баронствах, стравив армию местных лордов с наёмниками Бродрика, после чего повторно развязать войну уже внутри объединённого Северного княжества.

Прорыв Бездны возле Угрюмой крепости, опустошивший север Закатного королевства и уничтоживший целый корпус мрачных отрядов. Случившаяся сразу за этим гражданская война, где противоборствующие стороны в лице короля и его брата потеряли немало хороших воинов.

Захват Корпугара хетами, в попытке отбить который сгинуло два легиона имперских солдат. А длящаяся уже несколько лет осада города множит убытки всех сопредельных государств.

Объединившиеся вокруг нового лидера племена горцев, перекрывших торговый путь из Золотого дола и грабящие теперь его пограничные земли своими набегами.

Смерть последнего представителя королевской династии Приозерья и реваншистский поход самопровозглашённого короля Казантира, в котором он в итоге потерял половину своей армии, сначала пытаясь взять Солнечную заставу, а затем столкнувшись с сотней демонов у Заречной.

Еретическое течение, вернувшее веру в давно забытого бога на южный берег Торгового залива и грозящее местным правителям потерю власти и реки крови, которые вот-вот зальют улицы местных городов-полисов.

Умело подогреваемые сепаратистские настроения среди коренных фельцев, подбивающие гордых и воинственных людей к прямому столкновению с расквартированным там имперским легионом.

Прорыв скверны в цитадели Ордена, способный превратить Расколотый Остров в сад ужаса для получивших своё телесное воплощение демонов.

Всё это звенья одной цепи. Те самые знамёна хаоса, реющие над всем западным Павеленом, о которых говорил Протерус. Кто-то готовит поле игры для чего-то большего. Пытается ослабить фигуры противника, прежде чем бросить в бой свои собственные. И имя его было мне известно.

Наёмники навроде нас, пусть и не видя всей картины, уже выбирают себе сторону. Они пытаются угадать победителя, и многие из них уже примкнули к захватчикам-хетам или же пополнили ряды армий так называемых цивилизованных государств. Вот только, мне кажется, что победителя среди них не будет, и обе стороны окажутся лишь расходным материалом, использованным для достижения куда более глобальных целей. И чтобы не стать простой песчинкой в этом море хаоса, в первую очередь необходимо выяснить, какие интересы преследуют истинные игроки. Лишь тогда появится возможность видеть партию на несколько ходов вперёд, менять её правила или, на худой конец, спрыгнуть с доски.

Кажется, настало время докопаться до правды.

Дмитрий Шебалин

Плач феникса

Пролог

Старое и немощное тело Сахеля хотело смерти. Не покоя, и даже не избавления от боли, являющейся неизменным спутником всех стариков. А именно смерти. Пять перерождений остались позади, позволив так долго служить своему господину. Но каждая смена оболочки забирала у него что-то потаённое. Будто само право на жизнь. И в этот раз даже Повелитель будет не в силах вмешаться в естественный ход вещей, чтобы в очередной раз поспорить с самой смертью.

Это тело точно станет для Сахеля последним. Но сожалений по этому поводу он не испытывал. Всё, что удерживало его в этом мире — это клятва верности и незаконченные дела культа. Ковен — общество сильных и смелых магов, не боящихся идти на риск ради собственного возвышения. Не чурающихся прикасаться к запретным знаниям и готовых ответить за это перед всем остальным миром. А ещё, магов жадных и эгоистичных, думающих в первую очередь о себе, и ради собственной выгоды готовых перегрызть друг другу глотки.

И именно поэтому Сахель не мог пока уйти за грань. Не было никого, кому он мог бы оставить своё бремя власти над Ковеном. Ведь он был не просто патриархом. Он был проводником воли Повелителя. Его правой рукой, заставляющей это сборище свободолюбивых колдунов действовать в интересах Господина, тем самым приближая время исполнения великой цели, лежащей за гранью их собственного понимания.

Ради этого он был готов потерпеть ещё немного.

— Мой старый друг, — голос Отрёкшегося звучал как всегда отовсюду сразу, заполняя собой этот небольшой карман реальности. — Когда-то давно я мог бы даровать тебе бессмертие, которого ты достоин как никто другой среди моих слуг. Но увы, сейчас это не в моей власти. Всё что я мог, я уже сделал. И мне остаётся лишь просить своего верного соратника не оставлять меня ещё какое-то время. Пока наше с тобой дело не будет закончено.

— Я буду служить вам сколько смогу, мой повелитель. Но бессмертие — удел богов. Их тяжкое бремя и проклятье. Восемь прожитых мной веков — достаточный срок,