Шарлатан 3 - Квинтус Номен

на уровне неформального общения проще утрясать вопросы, неудобные обеим сторонам. Ведь иногда просто наорать друг на друга надо, а затем, успокоившись, придти к общему решению – а в письменном виде да в официальных документах орать трудновато…

– Шарлатан, вырос, но ничуть не изменился. Можешь считать, что я ей уже позвонил, но… мы не обещаем, что ваши предложения мы примем. Мы их лишь рассмотрим… Спасибо, Владимир Васильевич, что согласились приехать. Все, можешь быть свободен, я послезавтра у товарища Пономаренко уточню, передал ты ему свои тезисы или нет.

– Послезавтра вечером.

– Знаешь, я иногда просто счастлив, зная, что таких, как ты, у нас в Союзе все же крайне немного. Даже парочка таких, как ты – это может оказаться слишком. Но еще я счастлив, зная, то ты все же у нас есть. Еще раз спасибо – и свободен, у нас и без тебя слишком уж много работы…

Разговор со Сталиным напомнил мне о грядущем Ташкентском землетрясении. Исключительно разрушительном, хотя количество жертв там исчислялось, если мне память не изменяет, вообще единицами. Но для страны оно тоже оказалось «разрушительным», развитие экономики и промышленности просто приостановилось на пару лет – и мне это очень не понравилось. А еще я вспомнил гулявшие в середине шестидесятых (уже после землетрясения) разговоры о том, что «раньше» (то есть когда-то раньше, в детали я тогда не вникал, так как был вообще школьником) в центре Ташкента ничего не строили потому что землетрясения там уже не один раз случались и все они рушили только географический центр города. Поэтому я данный факт отметил в своей записке, отправленной товарищу Пономаренко, и в ней честно написал, что «по предварительным расчетам в центре Ташкента возможно в течение десяти-двенадцати лет землетрясение, сравнимое по масштабам с Ашхабадским». Срок я поставил «примерный» просто потому, что не мог вспомнить, в каком классе я тогда учился – а уточнить этот вопрос, понятное дело, мне было негде. Ну, что мог, то и сделал, а в основном я все же Пантелеймону Кондратьевичу расписал именно программу «информационной кампании в регионах». Очень простую, в общем-то, программу: как можно быстрее приступить к строительству «простенького» жилья и заставить местные комсомольские организации выявить и подготовить к использованию незадействованных производственных мощностей существующих заводов. В качестве примера расписал предложения Сергея Яковлевича, который уже прикинул, какие мощности в Харькове можно задействовать для скорейшего запуска производства водопроводных труб. Все же большой опыт товарища Киреева в обнаружении подобных резервов в Горьком (и понимание, что для чего вообще нужно) сделал его план довольно быстро реализуемым: например, небольшие прокатные станы для производства труб малого диаметра было несложно изготовить на турбинном заводе, а рабочие валы для этого стана – на тракторном. Конечно, еще для изготовления труб нужен был металл, и не только сталь – но уже в стране и с цинком стало полегче, и про «малую металлургию» (если вдруг «большой» не хватит) всем было все хорошо известно.

А когда я записку свою в Москву отправил (через курьерскую службу обкома – там об этом товарищей уже предупредили), я зашел к Зинаиде Михайловне – и тут же понял, что она с огромным увлечением изучала что-то вроде «Жизни животных» Брема: раньше я от нее в одном предложении никогда не встречал такого глубокого понимания взаимодействия настолько разнообразных организмов. Но после того, как она столь нетривиально уточнила мое место в пищевой цепочке, товарищ Коробова обрисовала и мое место в иерархии сапиенсов:

– Ты, молодой человек, прежде чем свои услуги товарищу Сталину предлагать, подумал бы пару минут своим атрофированным мозгом. Если меня Сергей Яковлевич лично на эту работу направил и я с ним, считай, лет пять без перерывов через день по работе общалась, то есть ли необходимость хоть малейшая меня с ним знакомить? И налаживать, как Иосиф Виссарионович выразился, неформальные контакты? Ладно, садись, чаю попей, расскажи мне, как ты наши контакты налаживать собрался, а я хоть повеселюсь немного.

– Да не собирался я вас знакомить и контакты налаживать не собирался. Я всего лишь хотел дать вам – и вам лично, и Сергею Яковлевичу возможность в случае какой неудачи на меня все валить.

– А вот это ты зря: ты уже не мальчик, а вполне взрослый мужчина, и в случае чего отвечать тебе придется по полной. А отвечать тебе за, скажем, наши ошибки – это, мягко говоря, совершенно неверно. И не потому неверно, что ты напрасно пострадаешь, тебе пострадать крайне невредно в любом случае. А вот исполнители, тобой прикрывшись, получат возможность работать спустя рукава: их же за провал не накажут! Но ты не переживай: я это Иосифу Виссарионовичу уже объяснила, сказала, что у нас контакты… неформальные давно уже налажены и минместром уже над новыми задачами работает. Газеты-то я, ты не поверишь, тоже иногда читаю и что нам на головы сейчас свалится, я прекрасно понимаю. Но за заботу – спасибо. Ты чай-то пей, мне привезли какой-то очень хороший из Китая. А когда допьешь, вот о чем подумай: нам в министерстве скоро будет нужна программа, которая поможет нам рассчитывать зарплаты строителям. Ты же вроде обещал такую написать? Так вот, нам нужно ее рассчитывать и повременникам, и сдельщикам, и сразу платежные ведомости чтобы программа печатала. Мы с Сергеем Яковлевичем договорились, что в Харькове ему такую же машину, как у нас, поставим, уже в марте поставим, и к тебе он человек десять на обучение пришлет.

– Не уверен, что получится такую программу быстро составить. То есть составить ее и ваши программисты смогут, я им помогу, конечно – но вот как вы будете такую прорву информации в машину вводить, мне непонятно: там же сотни тысяч строителей работать будут!

– Вот сразу видно: ты – специалист по вычислительным машинам и суть сразу схватываешь. Но от прогресса отстаешь: пока ты бегал сверкать мордой лица в телевизорах, москвичи помогли уже у нас запустить линию по производству диодов стеклянных и на телевизионном заводе приступили к выпуску этих твоих дисплеев. С которых цифры сразу на гибкие диски записываются, так что уже до лета в каждом стройтресте по несколько таких машин для записи исходных данных поставим и у себя мы уже готовые обсчитывать будем. У тебя на факультете студенты даже программу для этой машинки составили, чтобы цифры