Там, на островах - Александр Павлович Быченин

— Рад, что вам понравилось, сеньор, — чуть поклонился официант.

— В таком случае, сочту за честь презентовать бутылку за ваш столик, сеньор Форрестер. Надеюсь, ваша дама сердца тоже оценит по достоинству! — подмигнул мне дон Хайме. Сделал небольшой глоток, дождался, пока официант испарится, и вперил в меня пытливый взгляд: — Или вас нужно называть местре Урсу?

— Энрике! — отгородился я от собеседника бокалом. — В роли местре я себя на данный момент не вижу. Неуютно мне в этом статусе. Поэтому лучше называйте меня Энрике, сеньор Каньярес. Или к вам следует обращаться «падрину Жайми»?

— Пожалуй, дон Хайме — оптимально, — на секунду задумался мэр. — Вы, к моему искреннему сожалению, не являетесь последователем сантерии, поэтому на роль падрину я не подхожу. И раз уж вы предпочитаете, чтобы я называл вас по имени, то мне остаётся лишь ответить той же любезностью, Энрике. Кстати, а почему такая реакция на местре Урсу?

— Да есть тут кое-какие нюансы, — поморщился я. — Но, я так понимаю, дон Хайме, вы как раз по этому поводу меня и пригласили на разговор?

— Каюсь, слишком поздно, — сокрушённо вздохнул градоначальник. — Нужно было уже давно это сделать. Сразу же, как только мне стало известно о некоем инциденте на Игбоду.

— И почему же не сделали?

— На то были причины, Энрике. Впрочем, как сейчас выясняется, не такие уж и значительные. Ты, как я посмотрю, — окончательно отошёл от официоза мэр, — достаточно сильный и целеустремлённый молодой человек, да и к стрессам привычный. Выдержал бы и этот удар. Зато не пришлось бы доводить ситуацию до столь двусмысленного состояния…

— Дайте угадаю, дон Хайме… до вас дошли слухи о неких намерениях группы молодых бойцов, жадных до денег и славы? — не стал я ходить вокруг да около.

Смысл, если сам же и собирался спросить совета у человека знающего? А конкретно у мэра, потому что местре Арунья, как я уже упоминал, вечно недоступен. Я, кстати, до сих пор с ним лично не знаком. Даже представления не имею, кто он, и что он. Исключительно с чужих слов судить приходится, так что впечатления двойственные. У Дьогу один взгляд на ситуацию, у Витора — прямо противоположный. А Монти с Вовой вообще за любой кипиш, кроме голодовки, да и не помощники они в этом вопросе. Хотя Алонсо, вполне возможно, с местре и пересекался где-то. Правда, меня об этом известить не счёл нужным.

— Не просто слухи, Энрике, — сухо поправил меня мэр. — Я прекрасно знаю этих людей, и вижу, что в этот раз они настроены предельно серьёзно. По той простой причине, что наконец-то нашли человека, который их полностью устраивает в роли предводителя фронды. Человека с высоким статусом, но при этом абсолютно нейтрального, который не станет тянуть одеяло на себя или кого-то из последователей. Ты идеальный лидер для наших доморощенных потрясателей основ, Энрике, если сам до сих пор этого не понял.

— Да понять-то понял, — хмыкнул я, — но вот беда — меня они спросить забыли. В смысле, а мне оно надо?

— То есть ты хочешь сказать, что не давал им повода? — не на шутку изумился мэр.

— Если только сам того не желая! — развёл я руками. — А так ни словом, ни делом! Но они почему-то решили, что я прямо-таки обязан повести их к новым свершениям, каковых под руководством закостенелого старичья им вовек не видать. И поставили меня перед фактом, дон Хайме. Причём буквально вчера вечером.

— Хм… интересно!

— А мне вот не очень, сеньор. Я, если честно, не представляю, как дальше быть. С одной стороны, новый статус открывает новые горизонты… с другой — я не привык бросать начатое на полпути. Да и в роли лидера я себя не очень представляю. А вы что посоветуете, дон Хайме? — с откровенной надеждой во взгляде уставился я на мэра.

— Вот даже как! — удивленно поджал губы тот. — Хм… ладно. Будем считать, что со стартовыми условиями определились. Ты и сам не рад, что во всё это ввязался…

— Невольно ввязался, сеньор. Будь у меня такая возможность, с удовольствием бы отыграл всё назад.

— … но при этом и не отрицаешь категорически всего того, что на тебя свалилось, — проигнорировал моё замечание мэр Каньярес. — Итого, ты, молодой человек, на перепутье.

— Скорее в цейтноте, — поправил я собеседника.

— Может, и так, — не стал спорить градоначальник. — Классическая ситуация. Кстати, весьма для тебя щекотливая.

— Потому что я сейчас полагаюсь на вашу порядочность, дон Хайме?

— С чего бы вдруг?

— Потому что вы позвали меня договариваться о разграничении полномочий, а я вместо этого прошу помощи, — пояснил я. — Или, как минимум, совета.

— Именно, — кивнул мэр. — Что ж… откровенность за откровенность, Энрике! Скажу тебе честно — я и сам ещё не решил, что для меня… нет, не выгодней. Рациональней.

— В плане? — поперхнулся я вином.

— Ситуация у нас с тобой сложилась двойственная, — вздохнул дон Хайме. — А с учётом интересов местре Аруньи — даже тройственная. Не возражаешь, если я буду рассуждать вслух?

— Валяйте! — отсалютовал я собеседнику бокалом. — Мне так даже интересней. Со своей стороны готов ответить на любой вопрос, если таковые у вас появятся, сеньор.

— Что ж, тогда давай посмотрим на ситуацию с моей стороны, Энрике. Как бы ты её охарактеризовал одним предложением?

Одним предложением? Да он оптимист! Я и одним словом её охарактеризую, причём предельно ёмко. И ещё парочку синонимов подберу, правда, исключительно нецензурных. Но я всё же предпочёл не раздражать дона Хайме, и вместо этого уныло буркнул:

— У вас проблемы, сеньор.

— Ну… — задумался мэр. — Есть такое. Но при моей должности это нормально. Ни одной проблемы в городе не останется лишь в двух случаях: либо я умер, либо город исчез. Другое дело, что конкретно сейчас проблем несколько больше, чем обычно. И они, что самое плохое, в социальной сфере. Двоевластие — это тебе о чём-нибудь говорит, Энрике?

— Ещё как! — кивнул я. — Но, насколько я понял, это для Бейра-ду-Сеу тоже нормально? Есть вы, падрину Жайми, и есть местре