Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

Люди входили во дворец и выходили из него, оставляя следы не только на коврах, но и в его памяти. Вот этот купец в третий раз появляется в приёмном зале, хотя уже раз применял отговорку, что «заблудился». Вот у этого посла руки слишком нервно сжимают шляпу — значит, ждёт новости, которых боится. А вот этот лакей явно слишком хорошо одет для обычного слуги — пожалуй, стоит запомнить его лицо.

Был ли он шпионом? Ну как бы да? Ликвидатором и телохранителем тоже. М-да, будь он вне службы — цены бы ему, всему такому профессиональному и крутому не сыскать! Хотя сам он и не пытался разобраться, на кого именно работает. Агент королевских спецслужб, которому, кажется, никто не давал приказов, но который годами охранял дворец и следил за тем, чтобы его обитатели не оказались втянуты в нечто… неприятное.

Последние же дни выдались особенно тяжёлыми. Ему пришлось разбирать последствия скандала между двумя магами, оставившими после себя копоть на стенах и едва заметные следы магической дуэли в холле. Он провёл ночь, вычищая их, пока не убедился, что ни один следователь не заподозрит неладное.

Ибо урон репутации, если уже отправленные на фронт (прямиком из подземелий, о которых он точно не знает) маги позволяют себе такое во дворце.

Заодно он заметил, как один из новых советников короля снова выходил в город под ночь. А один из слуг был замечен одним из его подчинённых в разговоре с человеком, которого низовой агент раньше видел в одном из кабаков неподалёку от городской тюрьмы.

И самое тревожное — ниточка, ведущая к Империи. О, он хорошо знал, как работают шпионы Империи. Они не просто искали информацию — они внедрялись годами, меняли устои, рушили всё изнутри. Вон, спросите почему Северного королевства уже года как пятдесят нет. Пять наследников-городов, платящих «небольшую» дань Империи синхронно пожмут плечами в непонимании.

Эту игру они имперцам проиграли, это да.

Хорошо, что нынешнее его командование, похоже, не получило вместе с его контактами и его полное досье. Там наверняка просто написано «знает слишком много», конечно, но сам факт тоже о многом говорит.

Он выжал тряпку и задумчиво посмотрел на своё отражение в ведре.

Столько дел, а никто даже спасибо не скажет.

Не то, чтобы ему это было нужно. Но хотелось, это да.

Он тихо вздохнул, протирая последние пятна с мраморного пола.

И как будто всего этого было мало — скоро ещё и имперцы заявятся.

Визит делегации ожидался со дня на день. Официально — обсуждение поддержки в войне против демонов. Неофициально? Ну, тут хоть целый список скрытых целей накатывай. Политические интриги, разведка, возможно, вербовка. Вопрос был только в том, сколько шпионов они привезут с собой и насколько хорошо их подготовили.

Первую партию он даже трогать не стал: те пришли заранее и были не сказать, чтобы хороши.

Но и не настолько плохи, чтобы расценить их как ловушки.

Головная боль. В буквальном смысле: слишком много думать приходиться. А это, говорят, не слишком полезно.

Он знал, что у Империи свои планы на эту войну. У всех есть планы на эту войну. И все хотят знать планы друг-дружки, чтобы подстроить свои планы под эти планы, чтобы обнаружить у другой стороны новые планы — и так пока не надоест. Читай: не закончатся шпионы и средства. Читай: покуда есть само государство как независимый субъект.

Простой уборщик разогнулся, осмотрел свою работу и удовлетворённо кивнул.

Собрал инструментарий, зашагал по коридору, пока в какой-то момент плавно не оказался за гобеленом. А через секунду там оказался и связанный, находящийся в отключке стражник, просто проходящий мимо.

«Удобненько вышло», — кивнул сам себе уборщик, мысленно ставя галочку на пункте до «опросить того подозрительного стражника на тему его подозрительности».

Гвардейцы дважды проверили залы, слуги отчистили серебряные подносы до зеркального блеска, а казначей встал в позу, когда узнал, сколько вина и еды потребляют имперцы на переговорах. Король должен был обсудить с ними поддержку военных действий против демонов, но все понимали, что Империя за просто так ничего не делает.

Он-то знал, что придётся драить не только после официального ужина, но и после «неофициальных» встреч в тайных покоях. Дипломаты слишком любят выпивать, а уж если кто-то решит подлить вина не тому человеку — уборки будет вдвое больше. До убийств не дойдёт, наверное: просто кого-то стошнит. Но и трупы убирать он умеет. Ну это так, к слову из разряда «разумеется».

Уборщик же. Простой.

В последнее время у него появилось подозрение, что имперские шпионы начинают хозяйничать в паре кабинетов во дворце. Осторожно, без грубости. Они не воровали документы, не ломали замки, не подкупали стражников — нет. Они просто слушали и работали.

Ну, удачи им, что ли? А нефиг было попадать ему на глаза, являясь подозрительным, что тут сказать?

Он уже начал расследование.

Платили ему, кстати, отменно.

Ведомость значилась одна — уборщицкая. Но ежемесячно, совершенно случайным образом, в его сундуке оказывались кошели с золотом, аккуратно завёрнутые в тряпицу. Иногда — бархатную, иногда — холщовую. Если бархат — значит, не экономь, старик, ты хорошо работал. Если холст — поднакопи, пригодится.

Жить ему нравилось. Работа была насыщенной, люди интересными, а заговоры — вечными.

Ещё он всегда находил то, что ему было нужно. Дорогой алкоголь, если день выдался тяжёлым. Хорошие сапоги, если старые протёрлись. Чего уж там, однажды он даже раздобыл себе редкий имперский табак, который везли только для короля. Было бы желание — а способ найдётся.

Ну и, конечно, была ещё одна немаловажная деталь.

Он нравился королеве.

Не как мужчина, конечно, а как тихий, незаметный, но крайне полезный человек. Иногда, когда он проходил мимо, она бросала в его сторону взгляд, полный не то уважения, не то просто безмолвное: «да, ты тут есть, и я это знаю». В отличие от короля, она точно понимала, кто он такой. Но про короля он сам не уверен. Хитрый всё же тот гад, что тут скажешь?

Хотя в последнее время он уже начал уставать. Даже пару раз задумывался о том, чтобы уйти на пенсию. В его профессии это дело сугубо добровольное: захотел — ушёл. Нет — не ушёл.

Надо