Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

в некоторых местах и чем-то напоминающую мелкоячеистую сеть. То ещё зрелище, надо сказать, любоваться им долго почему-то желания не возникло. Я довольно быстро прекратил это дело и решил осмотреться в округе, а заодно и выяснить, сколько времени прошло с момента начала всех произошедших со мной событий.

Первое, на что я обратил внимание, это скорость передвижения — она выросла в разы. На самом деле я и раньше перемещался прям-таки стремительно, но сейчас и вовсе все происходило буквально со скоростью света, да так, что я иной раз не успевал осознать, что вообще происходит. Пришлось некоторое время потратить на то, чтобы приспособиться к новым возможностям. Второе — это радиус действия способности, он тоже неслабо увеличился и по приблизительным прикидкам теперь составлял не меньше тридцати километров. Третье, что меня поразило, было и вовсе за гранью понимания. Если раньше мне приходилось рыскать по зданиям в поиске тех же тайников, то сейчас стены вообще перестали быть мне преградой. Сложно объяснить, но теперь я мог в этом состоянии как бы переключать режимы зрения и смотреть даже через препятствия. Это прям читерские возможности на самом деле, потому как скрыть от меня чего бы то ни было теперь едва ли было возможно. На самом деле оно и раньше было так, но теперь это вообще переросло во что-то реально невообразимое.

Я чуть не час потратил на то, чтобы приспособиться и осознать все в полной мере, и это было непросто, но я смог.

Уже собираясь возвращаться в свое тело, я успел заметить, что к зданию госпиталя подъехал Гаврилов, появлению которого я обрадовался. Всё-таки интересно было, что и как происходило после моего ранения.

Тогда-то я и узнал о преступном приказе о передислокации дивизии. Решив этот вопрос, я неожиданно нарвался на просьбу наркома изложить на бумаге моё видение развития так хорошо себя зарекомендовавшей самоходной артиллерии. Честно сказать, я даже опешил от такой просьбы и слегка потерялся. Нет, на самом деле о самоходках времен Великой Отечественной войны я в свое время читал и слышал немало, но одно дело что-то слышать и совершенно другое — грамотно разложить все по полочкам для спецов.

Я, понятно, пообещал этим заняться без промедлений, но сначала, пользуясь тем, что в палату для связи с наркомом провели телефон, созвонился с женой. Вот где засада засад получилась. Не знаю, какая падла донесла до неё вести о моем ранении (узнаю, глаз на жопу натяну), но нагадил мне этот доброжелатель неслабо. С огромным трудом я уговорил Настю не ехать в Ленинград. Получилось только после того, как я объяснил, что меня уже скоро перевезут в Москву, так что в ее поездке ко мне уже нет никакого смысла.

Нет, приятно, конечно, что обо мне беспокоится человек, который уже стал мне родным, но как же меня вымотал разговор с женой, кто бы только знал. Но это на самом деле ерунда, пусть и слегка напряжные, но приятные хлопоты, а вот задание наркома — это реальная жесть.

Просто когда я начал писать для Берии что-то вроде аналитический записки, понял, что помню совершенно недостаточно, соответственно, и выполнить эту работу качественно не могу.

Естественно, из-за этого я разнервничался и даже запсиховал, очень уж не хотелось говорить обтекаемо, без подробностей. Наверное, из-за этого я в какой-то момент, находясь в теле, невольно потянулся к бурлящей во мне энергии, которая на удивление легко откликнулась на мое желание как-то повзаимодействовать с ней. Миг, и я по наитию начал направлять эту энергию в сторону головы, и ещё через мгновение я осознал, что я заполучил в свое распоряжение ещё одну плюшку.

Просто едва энергия начала немного концентрироваться в районе головы, как мысли сразу, что называется, полетели, и вспоминать о самоходках все, что я услышал или прочитал когда-то в прошлом мире, стало на удивление легко.

Правда, стоит отметить, что уставать при этом я стал ещё быстрее, но это уже было неважно, главное, что я теперь мог переложить на бумагу гораздо больше нужной информации, причём не только касательно самоходок, но и всякой другой тоже.

Неделю я находился в каком-то жутком цейтноте, некогда было в гору глянуть, не то что проанализировать, что там тогда произошло с этим поглощением энергии душ, а потом события и вовсе понеслись вскачь.

Врачи наконец дали добро на перемещение меня в Москву, и началась подготовка к транспортировке моей тушки по воздуху. Как будто дожидаясь этого момента, меня плюсом ко всему попытались похитить, как я понял, немецкие диверсанты, переодетые в форму сотрудников НКВД.

Надо сказать, у них все могло получиться, не будь здесь, в госпитале, охраны из ведомства Берии.

Дело в том, что конкретно наших людей из моей теперь уже бывшей дивизии здесь по понятным причинам было немного, всего бойцов пять, а диверсантов прибыло два десятка человек. Соответственно, начни они штурм, и все у них могло получиться, но им крепко не повезло.

Охрана, приставленная ко мне наркомом, которая сторожила внешний периметр, на требование возглавлявшего диверсантов майора государственной безопасности НКВД подготовить меня к транспортировке в другой госпиталь отреагировала очень правильно. Заинструктированные напрочь бойцы, пока руководители подразделений диверсантов и охраны выясняли отношения, подогнали ко входу два броневика и предложили прибывшим сдать оружие до выяснения всех обстоятельств.

В итоге завязался бой, в ходе которого диверсанты были уничтожены, при этом их главного удалось взять живым. От него, собственно, мы ю и узнали, что это была немецкая диверсионная группа, направленная сюда с целью моего захвата или уничтожения в случае, если взять в плен меня не удастся.

В общем, все обошлось. Не зря, оказывается, любой чих в отношении меня сейчас согласовывается непосредственно с наркомом, верным оказалось, как ни крути, такое его решение.

После этого происшествия, пока шли все необходимые согласования по моей транспортировке в Москву, у меня наконец-то появилось время основательно подумать над своими дальнейшим шагами. Всё-таки с этим поглощением энергии душ многое для меня изменилось, и мне поневоле нужно было для себя решить, как быть и что делать в дальнейшем. Нет, понятно, что мысли в эту сторону поневоле сворачивали время от времени, но вот основательно подумать над возникшей проблемой раньше действительно не было никакой возможности.

Отмеренные мне здесь десять лет жизни — это вообще ни о чем, поэтому нужно основательно подумать, как распорядиться этим временем с умом.

На самом деле, не будь у меня здесь любимого человека, я, наверное, был бы только