S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков

мутанта, он вбил клюв в толстый лоб твари. Без применения способности этот удар в двадцать килоньютонов на острие клюва мог только промять слой биоброни, но теперь пробой вышел настолько мощный, словно Горгон опустил на лоб мутанта микроавтобус, запечатанный в миллиметровом жале. Топтун рухнул на землю, от чего по ней прошла дрожь. Чудовище рухнуло с расколотым черепом, будто в его голове сработал сейсмический заряд.

Старожил убил гиганта, но не остановился — он был полон решимости развить успех. Не теряя ни доли секунды, он в прыжке, с глухим рыком, всем телом врезался в грудную клетку подбежавшего лотерейщика. Громыхнуло — хребет твари затрещал, и она отлетела на несколько метров, сбитая с ног яростью и массой слона, заключённой в этом ударе.

Следом на него обрушились другие. Когти рассекли воздух — и плоть Горгона. Один удар пришёлся по рёбрам, вскрыв кожу; второй — по спине, оставил три неглубокие, багровые борозды. Кевларовая куртка едва ли могла защитить от бритвенно острых когтей заражённых средних стадий. Он уклонялся, уворачивался, наносил удары — но каждое движение отнимало драгоценные секунды, каждый прыжок рвал мышцы. Либо свои, либо чужие.

Тело его уже успело покрыться десятками царапин и рваных ран. Из одних сочилась кровь, густая и тёмная, другие уже запеклись, но каждая оставляла отметину на живом человеке, который всё ещё продолжал драться.

И он держался.

Клюв вошёл в висок очередного лотерейщика. Горгон успел развернуться — и тут же получил удар по лицу. Когти рассекли щеку до самых зубов. Десятки лет, прожитых в Стиксе, всё равно, не сделали его не убиваемым. И даже Эйка, успевавшая предупреждать его о самых неожиданных атаках, не могла просчитать то, чего не могла различить за спинами крупных тварей. Он отшатнулся, моргнул и возблагодарил Стикс. Кровь не залила глаз. Часть зубов разметало по пыльной земле, щека свисала уродливым лоскутом. Но это было ничто.

Боль только подстегнула упрямство.

Он не успел перевести дух — следующий лотерейщик уже хотел вгрызться ему в плечо. Клыки прошли сквозь ткань и плоть. Горгон вырвал себя из захвата с рёвом. Кровь брызнула.

Он ударил — и вновь хрустнула кость. Ещё один враг пал, и взгляд бородача оставался ясным, сосредоточенным.

Он не сдавался

Он был Горгоном. И если смерть поджидала его, то она должна была вырвать его из этой бойни с мясом и криком, заплатив за это десятками убитых.

Он снова ринулся в бой.

И в этот момент он почувствовал, как на него с двух сторон прыгнули, сидевшие до этого в засаде кусачи. Извернувшись дикой змеёй, Горгон умудрился отпрыгнуть в сторону, и уйти из-под атаки, но кусачи, тут же рванули вслед. Их удары обладали уже гораздо большей силой, а манёвры — куда более хорошей слаженностью. Горгон еле успевал уворачиваться и отводить когтистые лапы. Мышцы сводило судорогами, но пока действовал дар, Горгон даже не думал о том, чтобы отступить. Если у них есть шанс спастись, то только сейчас. Очередной удар кусача Горгон парировал, сломав тому лапу, после чего обнаружил, что клюв, которым он бил, практически пришёл в негодность.

Странная мысль зародилась в его голове. Кусачи целились по ногам, не пытаясь нанести фатальных повреждений. Значит, ими руководит не элитник. Это был человек, и он вознамеривался получить Горгона живьём. Но додумать ему не дал очередной выпад.

Весь этот бой не продлился больше тридцати ударов сердца, и Марк, всё это время стоявший на мусорной куче, увидел, как из лесной чащи вышел огромный рубер, на спине которого сидела девушка, тело которой скрывала шкура лотерейщика. Спек бурил по венам и позволял в мельчайших деталях запомнить того, кто устроил на них засаду, того, кто убил Оскара, кто был виновником всех бед! Всего-навсего человек, такой же иммунный как и он!

Но тут Марк понял, что один из заражённых навёлся на него. Молодой топтун. С какой-то злой иронией Марк узнал этого топтуна. Тот самый монстр, на котором он приехал со своего островка в этот чёртов «Оазис». Только тогда тот был всего лишь лотерейщиком. Мир оказался куда теснее, чем можно было ожидать.

И сейчас ему никто не мог оказать помощь. Даже будь у него автомат или граната, достичь успеха в деле спасения своей жизни он не сумеет. Попытаться убить ту, кто управляет рубером? Это было даже несмешно. Он спрыгнул и побежал в противоположную сторону. Куча мусора хоть ненадолго, но должна будет задержать монстра. Обманчивая и глупая мысль. Ведь топтун уже догнал медленного человека. Мощный удар порвал грудную клетку и разворотил рёбра, а мужчина полетел вперёд изломанной куклой, выплёвывая изо рта сгустки крови.

Сколько желаний, сколько стремлений, столько опыта, мнений и столько чувств. Всё, что он пережил к этому моменту, вся его подготовка, вся удача оказалась бесполезна против неумолимой силы этого хищного мира. Монстр уже прыгнул на него, сломав тазовые кости, и Марк словно в замедленной съёмке наблюдал, как огромная пасть движется к нему. В последний момент он собрал все свои силы и попытался активировать дар. Тот самый, который он пытался активировать каждый день.

Но жизнь несправедлива.

И голодная злая тварь вгрызлась ему в лицо, ломая кости и хрящи, сдирая плоть. В теле ещё горели остатки жизни, и спек не давал мозгу умереть даже в тот момент, когда он был открыт всем ветрам, но топтун, довольный всем происходящим, проглотил лицо очередного вкусного человека, смакуя неудачливую жертву, и сдавил остатки головы своей пятернёй, превращая её в безжизненный фарш.

Именно это успел застать Горгон, заносивший удар над последним живым кусачом. Взревев пуще прежнего и поняв, что никому не удалось спастись, он на остатках воли выбил дух из чертовски сильной и умной твари, и опустился на колени, теряя сознание от потери крови.

В этот момент земля под ногами задрожала, как будто к месту бойни неслось стадо из тысяч слонов. Девушка на рубере смерила картину оценивающим взглядом и поняв, что взять старожила живым ей не удалось, а к ним уже приближаются стаи с окрестных кластеров, приняла решение сворачивать операцию. Сейчас её не защитит даже матёрый рубер, но вот унести подальше, он вполне способен. Рубер рыкнул оставшимся в живых членам стаи отступать и тут же скрылся в кустах бесшумной тенью.

У бородача не было сил достать бинты и перетянуть раны. Спек не давал ему умереть, но дар уже переставал действовать. Он не жалел о произошедшем. Смерть всегда близко, и он был готов