Господарь Смоленский - Сим Симович

— Я Болеслав, король Польши, — сказал он Виктору. — Убей меня, но не унижай.

Виктор внимательно посмотрел на юношу. В его глазах читались усталость, отчаяние, но не страх.

— Ты храбро сражался, — сказал он наконец. — За это заслуживаешь уважения. Живи. Но корону сложи.

Болеслав снял с головы золотой венец и положил к ногам победителя:

— Польша пала. Да будет Бог судьёй между нами.

Так закончилось существование независимого Польского королевства. Но для Виктора это была только половина задачи. Оставались тевтонские рыцари.

Лагерь Тевтонского ордена расположился в дубовой роще в трёх милях от Кракова. Гроссмейстер Герман фон Зальца не знал о падении города — связь была прервана русскими разъездами. Он всё ещё надеялся договориться с поляками о разделе добычи.

Утром следующего дня к орденскому лагерю подошла русская армия. Пятнадцать тысяч воинов окружили рощу плотным кольцом, отрезав все пути к отступлению.

Герман фон Зальца был опытным полководцем. Увидев безнадёжность положения, он быстро принял решение:

— Строимся клином! Будем прорываться на север!

Три тысячи тевтонских рыцарей выстроились в знаменитый «железный клин» — тяжёлая конница впереди, пехота сзади, обоз в центре. Этот строй не раз приносил ордену победы в Пруссии и Ливонии.

Но сейчас всё было иначе. Виктор не стал принимать лобовую атаку. Когда рыцарский клин ринулся вперёд, русские полки расступились, пропуская врага в подготовленную ловушку.

Тевтонцы ворвались в ложный прорыв и тут же оказались под перекрёстным огнём лучников и стрелков. Стрелы и болты сыпались на них со всех сторон, выкашивая коней и пробивая доспехи.

Гроссмейстер понял, что попал в западню, и попытался развернуть войско. Но было поздно. Русская конница ударила с флангов, а пехота сомкнулась позади, окончательно замкнув кольцо.

Бой был отчаянным, но коротким. Тевтонские рыцари дрались как загнанные звери, но им негде было развернуться, некуда отступить. Один за другим падали комтуры и фогты, гибли под копытами боевые кони, ломались знамёна с чёрными крестами.

Герман фон Зальца погиб в самой гуще боя, пытаясь прорубиться к своему резерву. Длинное русское копьё пробило ему грудь, и гроссмейстер рухнул с седла, обагрив кровью траву дубовой рощи.

К полудню сражение закончилось. Тевтонский орден — главная военная сила католической церкви на востоке Европы — перестал существовать. Три тысячи лучших рыцарей лежали мёртвыми, их чёрные плащи развевались на осеннем ветру.

Несколько десятков пленных стояли на коленях перед Виктором. Среди них был комтур Дитрих фон Альденбург, заместитель гроссмейстера.

— Что будешь делать с нами? — спросил он.

— Тех, кто принесёт мне присягу, оставлю в живых, — ответил Виктор. — Остальных казню как разбойников.

— Мы рыцари Христовы! — возмутился Дитрих.

— Вы грабители в белых плащах. Сколько народов поработили? Сколько городов сожгли? Время расплаты пришло.

Из семидесяти пленных рыцарей присягу принесли только двадцать. Остальные предпочли смерть бесчестью. Их казнили на том же поле, где они сражались.

Путь в Пруссию теперь был открыт. Виктор двинул туда часть армии под командованием Витениса и Мстислава, а сам остался в Кракове, организуя управление покорённой Польшей.

Прусские земли ордена пали одна за другой. Торн, Мариенбург, Кёнигсберг — все твердыни тевтонцев открывали ворота при виде русских знамён. Местное население — пруссы, поморы, ятвяги — встречало освободителей с радостью.

Особенно легко достался Данциг. Этот богатый торговый город сдался без боя, лишь бы избежать разрушений. Виктор лично приехал туда в октябре и был поражён увиденным.

— Хороший порт, — заметил