"Фантастика 2025-30". Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Валерьевич Шмаков

class="p1">Да нет, не может быть. Зачем это ей? Она первая жена отца. Мать его лучшего сына, хотя и усопшего. Какая ей выгода от несчастий Хольмграда? Какой смысл впускать врага в свой дом? Я не верю в то, что она предатель. С другой стороны, если десятник говорит правду и я пойду с этими обвинениями к отцу, как к князю, то мое участие в качестве обвинителя будет расценено не верно, ведь, как я понял, Ньёруна и до моего попадания в этот мир имела какие-то терки с Ларсом. Все как-то мутно все. Нужно с ней поговорить и выяснить все как есть. Вот только кто это сделает? Я переводил взгляд с Эсы на Милу и обратно.

– Девочки, вам нужно будет побеседовать с Ньёруной и проследить ее реакцию на то, что вы, – я интонацией подчеркнул последнее слово, – знаете предателя, отворившего ворота. Если ее реакция будет похожа на то, что она захочет сбежать, то хватайте ее и зовите меня и стражников. А если она отреагирует так, как отреагировал бы любой на ее месте, то пусть найдет того десятника, который якобы видел ее.

– Тяжело будет определить ее реакцию, – задумавшись, сообщила Милена.

– Поэтому я и хочу, чтобы вы вдвоем отследили ее поведение, – кивнул я.

– Пошли, – заявила Эса, вставая из-за стола.

– Стой, – я остановил девушек, – а по второму вопросу, какие новости?

– Про лекаря? Так он завтра прибудет сюда. Я ему обещала, что ты ему расскажешь как воскрешать людей, – ухмыльнулась Эса, – у тебя опыт есть. Он не поверил почему-то, но я его смогла именно этим заинтересовать. Ни в какую не хотел покидать свою лачугу на берегу озера. Все о своих больных печется. Не знаю, зачем тебе он, если есть Забава. Она отличный лекарь, – закончила Эстрид.

– Хороших лекарей много не бывает, – задумчиво проинформировал я воительницу, – ладно, ступайте. Жду вас с нетерпением.

Девушки скрылись за дверью.

Откровенно говоря, я не верил в предательство Ньёруны. Она, возможно, невзлюбила меня по каким-то причинам, но, являясь княгиней, не имеет никаких мотивов к предательству. Я бы понял, если бы ее сын был в плену и ее шантажировали бы этим, тогда ее поступок был бы объясним. Логично.

Я нервно заходил по комнате. Мог ли Сигурд выжить? Почему бы и нет? Ведь я, Ларс, тоже не должен был выжить. У Гостомысла умерли все сыновья, поэтому он пригласил на княжение князя со стороны – Рюрика. А вдруг в Сигурда тоже попал попаданец? Ведь я же попал как-то. Да и жрица Карна говорила о том, что мы, попаданцы, тут частые гости.

Нет, не думаю, что Сигурд выжил. Ведь я точно помню, что его тело с мертвыми глазами смотрело на меня бездонной пустотой. Тот варяг на корабле сказал же мне, что мы отомстим за него. Первые мгновения моего попадания в этот мир были связаны с мертвецом под боком. И даже если бы в тело Сигурда попал кто-то, то он не выжил бы. У него были страшные раны, не совместимые с жизнью. Однозначно, Сигурд не выжил бы, следовательно, Ньёруну не могли шантажировать. А больше я никаких оправданий ей не смог придумать. Ладно, дождемся девушек и посмотрим, что из этого вышло.

Завтра появится лекарь Метик. Нужно будет как-нибудь обронить словечки с моего века и посмотреть реакцию. Что-то я стал каким-то наблюдателем. В голову лезут идеи о наблюдении и проверки реакции.

– Ларс, – распахнувшаяся дверь, показала испуганное лицо Милены, – там Эса и Ньёруна…

– Что?

– Пошли! Быстрей!

Я вскочил и побежал вслед за пыхтящей, как паровоз, женой в сторону отцовского дома.

Солнце клонилось к закату. Немногочисленные горожане косились на нового тысяцкого, бегущего за своей женой. Наверное, со стороны это выглядело комично, но мне было не до шуток. Вбежав в дом отца, Милена кинулась в сторону той половины дома, где я еще не бывал. Там находились покои отца. Его сейчас не было дома, он готовился к встрече Ходота с войском. За стенами города ставились шатры и удобства для многотысячной армии. Туда же и отправился дядя.

Мы ворвались в комнату родителей. Эса и Ньёруна, угрожая друг другу острыми предметами, ругались. Эса нервно крутила свой метательный нож, а жена отца побелевшими пальцами сжимала острый кинжал, видимо из арсенала Гостомысла. Их разделяла высокая кровать родителей, иначе они вцепились бы насмерть.

– Что тут происходит? – как можно спокойнее спросил я.

Меня проигнорировали, только от Эсы прозвучала какая-то нецензурщина. Милена осталась стоять за спиной, еле переводя дыхание от марафонского забега.

– Убери от меня свою шавку, – процедила Ньёруна, кивая на Эстрид.

Хищный оскал воительницы был пугающе серьезен, кажется, воительница действительно хочет убить супругу отца.

– Эса, опусти оружие и отойди от Ньёруны, – помедлив секунду, девушка выполнила указание, – а ты, убери ножичек, а то порежешься еще, – бросил я самой Ньёруне.

Жена Гостомысла не столь охотно, но все же, опустила кинжал.

– Итак, – я сложил руки на груди, – я хочу знать, почему ты предала моего отца? – обратился я к предательнице.

Судя по тому, что возник конфликт между этими двумя, значит Эса заподозрила Ньёруну в предательстве. Исходя из этого, логично предположить, что та запаниковала и схватилась за оружие.

– Я не предавала никого, – прокричала Ньёруна.

– Ларс, – Эса успокоилась и хладнокровным тоном обратилась ко мне, – позволь мне представить тебе мою тетушку, – выплевывая последнее слово, указала она на супругу Гостомысла, – Ньёруну, племянницу Улофа, моего отца, следовательно, двоюродную сестру Гунульфа, убийцу твоих братьев Сигурда, Торвальда и Гуннара.

Я ошарашено смотрел на Эсу. Как же так? Жена моего отца – сестра того, человека, который убил ее сыновей? Зачем же она открывала ворота убийце своих детей, пусть хоть тысячу раз он будет родственником?

– Ах ты ж тварь, – похрипел я, угрожающе надвигаясь к Ньёруне.

– Ларс, стой, не надо, – Милена потянула меня сзади, чуть остужая мой пыл.

Действительно, что я так завелся? Пусть Гостомысл разбирается со своей женушкой, которую он пригрел на груди. Интересно, а он знает, чья родственница его жена? Не буду же я марать руки убийством женщины, пусть батюшка сам решает проблему предательства. Но мне не ясно во всей этой истории мотив самой Ньёруны.

– Я не трону тебя, – обратился я к гостомысловой супруге, – с условием, что ты расскажешь, зачем и почему открыла ворота Хольмграда врагу.

Я замер в ожидании ответа. Ньёруна возбужденно дышала. Ей не так уж и много лет, на вид лет сорок-пятьдесят. Для этого времени это старость. Но я помню, что отцу столько