Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Матушка-Государыня! — Мне навстречу попался боярин Фёдор, ближник Василия. Но я подняла руку в жесте, останавливая его.

— Позже, боярин. Идём со мной.

Наверное, выражение моего лица и особенно взгляд, многое ему сказали. Всё же он давно варится в этом котле, где по одному взгляду, жесту правителя надо правильно его понимать, без слов. Он сделал знак двум стражникам, что находились внутри Грановитой палаты. Они молча двинулись за нами. Мы успели вовремя. Божен с Ильёй тоже обнажили сабли.

— Стойте! — Крикнула я. Однако стража на меня должным образом не отреагировала, нацелились на моих палатинов. А это было не хорошо. Такое неподчинение давить надо сразу. Зато боярин Фёдор отреагировал, как надо.

— Сабли в ножны, копья убрать! Живо! — Рявкнул он. Стражники сразу остановились. Кто держал в руках сабли, тут же сунули их в ножны. Те, кто держал копья наперевес, убрали их. Я спустилась с крыльца. Подошла к тем двум стражникам, которые первые сцепились с моими палатинами. Молчала и внимательно смотрела им в глаза. Оба побледнели. Перевела взгляд на остальных. Те тоже замерли. Увидела, как к рыльцу откуда-то бежал мой уже полутысячник Алексей Кобыла с тремя своими воинами. Подбежал.

— Матушка-Государыня… — Начал он, но я его остановила жестом.

— Скажи мне, Алексей. Это твои люди? — Я указала на стражников.

— Нет, Государыня. Они подчиняются тысячнику. Это внутренняя охрана Кремля.

— И где этот тысячник? Найди его. — Последнее прошипела в ярости. Кобыла жестом отправил одного из своих за «комендантом Кремля». Вскоре появился тысячник. Подошёл не спеша. Стражники приободрились. Глядя на меня, тысячник остановился.

— Звала, Царица? — Спросил он.

Я молчала, глядя ему в глаза. Он поёжился.

— Что здесь происходит? — Услышала голос Василия. Оглянулась. Он стоял на крыльце. На нем были его штаны, красные сапоги, синяя шёлковая рубаха, широкий пояс с кинжалом на боку. Поверх рубахи богато расшитый кафтан. Но кафтан был не застёгнут. Я подошла к нему, но подниматься на крыльцо не стала. Смотрела ему в глаза снизу вверх.

— Скажи мне, Великий Государь, кто я такая здесь?

— Я не совсем понимаю тебя, Александра?

— Для твоей стражи я никто, пустое место. На мои требования им наплевать. А если меня убивать будут, Государь? Наверное, им тоже будет плевать? Ну если так, тогда я не чувствую себя в безопасности в Кремле. Наверное, мне лучше быть на территории Корпуса или на подворье у боярина Вяземского. И, конечно, в этом случае, рядом со мной должны быть мои палатины и мои фрейлины. Эти не будут игнорировать мои приказы и мою волю, даже раздумывать не будут, а сразу начнут исполнять то, что я от них потребую. Или защищать меня. Но здесь уже им не нужен мой приказ. Прости, Великий Государь, но в этом случае, разреши, я заберу детей. И Дашу тоже.

— А теперь будь добра, объясни мне всё толком.

Я рассказала, как в окно увидела двух своих палатинов. Как они попросили стражников поставить меня в известность, что они прибыли. Как стража начала смеяться над ними. Они в ответ тоже пошутили и ввязываться в свару не собирались. Вели себя с вежеством. Однако стражники решили показать, кто здесь хозяин и потребовали от моих палатинов разоружится. И, конечно, палатины отказались. Так как разоружится они могут только по моему приказу или по приказу Государя. Рассказала, как попыталась остановить намечающуюся схватку, но стража меня проигнорировала и подчинилась только словам боярина Фёдора. Я видела, как глаза Василия потемнели. Он бросил взгляд на тысяцкого:

— Ефим. — Рыкнул он. — Воля Царицы Ливонской есть для каждого здесь закон. Не подчинение ей, это не подчинение мне. А это уже измена и мятеж. Ты что удумал? На дыбу захотел?

Тысяцкий рухнул на колени. Сорвал шапку с головы.

— Прости, Великий Государь. Не губи. Ибо действовал я токмо по воле твоей. Прости, Матушка-Государыня.

— Ты что, Ефим, не знал кто она? — Смотрел на тысяцкого Великий Князь.

— Знаю, Великий Государь.

Василий бросил злой взгляд на стражников. Те тоже повалились на колени.

— Так может они не знают, кто такая Царица Ливонская?

— Я разберусь с ними, Великий Государь.

— Ну уж сделай милость, Ефим Степанович. Или я с тобой разберусь. И запомни, Царица Александра с сего дня хозяйка здесь. Ибо вскоре станет Великой Княгиней Московской. Её слово, это моё слово. Ещё раз, кто не подчинится, к кату на плаху ляжет.

Василий взглянул на меня. Его взгляд потеплел.

— Твоя душенька довольна, Ваше Величество?

— Довольна, Великий Государь.

— Пошли в палаты. Застудишься ещё, не дай бог.

— Сейчас. — Повернулась к палатинам. Эти стояли, стащив шапки с головы и ждали, затаив дыхание. — Илья, скачи к боярам Вяземским или где там мои фрейлины. Пусть сюда едут и платья все свои захватят. Теперь они здесь будут, рядом со мной. Фросю тоже возьми. И пусть все палатины тоже прибудут. Всё понятно?

— Всё, Матушка. Всё исполню.

— Божен, ты остаёшься здесь. Будете по очереди нести караул у дверей моих покоев и покоев детей. Понятно?

— Понятно, Матушка.

Посмотрела на боярина Фёдора.

— Пусть коня у него примут в княжьи конюшни. Божен, со мной иди.

Поднялась на крыльцо. Василий недовольно посмотрел на Божена, потом на меня. Но я не собиралась уступать. Василий ничего говорить не стал.

— Ладно, пошли давай, а то точно застудишься.

Мы зашли в палаты. Шли коридорами. Вышли в Грановитую. Василий чуть приобнял меня за плечи.

— Ты почему меня не разбудила? — Задал тихо вопрос на ухо мне.

— Ты так сладко спал, что мне стало жалко будить тебя. — Так же тихо ответила ему. — Умаялся, бедный мой. Трудишься аки пчёлка, всё в трудах и трудах. — Вспомнила фильм «Иван Васильевич меняет профессию». — Надо тебе, Вася, молоко бесплатно давать.

— Не понял? Что значит молоко бесплатно? — Он даже остановился. Вид был у него удивлённый и такой смешной. Я хихикнула, закрыв рот ладошкой.

— Это я так, не обращай внимания. Пойдём. Я ещё не ела. А дети встали?

— Не знаю. Я когда проснулся, да одеваться начал, у них тихо было.

— Тогда побыстрее надо. А то проснутся, Даша звать меня будет.

Однако дети