S-T-I-K-S. Скиталец - Игорь Витте

– Черт! Да это же женщина! – мелькнула мысль, и в тот же момент от нее в сторону твари метнулся сгусток энергии. Я уже понимал, что это бесполезно и в подтверждение, увидел, как полыхнуло силовое поле вокруг элитника и вся энергия ушла в сторону. Но удар, по всей видимости был такой силы, что отбросил многотонную тушу на несколько метров. Тут же я заметил второго, ростом чуть меньше, но не менее опасного элитника, который уже приготовился атаковать второй «Тигр», где пулеметчик, развернув турель, пытался поймать в прицел тварь. Уже не думая, как подействует это на людей, я активировал зов.

––

Фома с самого начала заварушки оказался на другой стороне холма от Рины. Наблюдая с бессильной злобой как парни его группы бьются со все прибывающими тварями, он видел, как погиб Таро, слышал крик Рины и чуть не попал под колеса второго «Тигра» скатившись по склону холма вниз, когда тот встал с первым в один ряд. В грохоте выстрелов пулеметов он не услышал, а только видел ка Круглый, протягивая ему руку, что-то кричит. Фома отмахнулся, быстро карабкаясь по склону наверх. Внезапно, взгляд Круглого, скользнул куда-то за бронемашины, он побелел, как лист бумаги, а следом гримаса дикой ярости исказило его лицо и Круглый сорвался с места туда, где стояла Рина. Следующее, что увидел Фома, это летящая вниз с холма Рина с удивленными глазами, огромная лапа с саблевидными когтями, которая подцепив Круглого за броник, подбросила его в верх. Воздух разорвал, заглушающий стрельбу крупняка звериный рев, и он увидел разлетающиеся в брызгах алой крови половинки тела Молчуна. В мозгу застряла только одна мысль – я нужен Рине.

Фома рванул туда, где последний раз видел девушку и в этот момент, его голова словно взорвалась от дикого визга и скрежета, который, казалось, идет прямо из глубины мозга. Он схватился за голову, не прекращая движения и даже успел сделать несколько шагов, когда на него навалился леденящий душу, парализующий и тело, и волю ужас. Ноги словно приклеились к земле, не в силах преодолеть, взявшуюся не известно откуда огромную тяжесть, а тело все еще продолжало двигаться по инерции. Он упал в каких-то полутора метрах от Рины и видел ее мертвенно-бледное лицо, искаженное гримасой боли и ужаса. Ее глаза закрылись, но он не мог ей ничем помочь. Ужас сковал всех, включая тварей и наступила тишина.

––

Темнота вдруг вспыхнула искоркой света, как загоревшийся, но тут же потухший бенгальский огонь, в темноте комнаты на новый год, когда-то в детстве. Потом еще и еще раз. Она почувствовала, как энергия, тоненькой струйкой наполняет ее тело, растекаясь в самые дальние уголки. Сплошная, всепоглощающая тьма стала ослабевать, превращаясь постепенно в серые утренние сумерки. Не было никаких мыслей и чувств, лишь серая, становящаяся все светлее пелена и тишина. Наконец, пелена стала похожа на густой дневной туман и где-то далеко, тихо, но настойчиво ее кто-то позвал. Она не расслышала слов, но поняла, что кто-то зовет и зовет ее. Энергии становилось все больше, а пелена тумана стала растворяться, и наконец она расслышала: – Рина! Риночка! Очнись!

– Надо же! – вдруг пронеслась первая мысль, и молочная пелена всколыхнулась как от дуновения ветерка, – Меня зовут! Но кто это?

Голос был знаком, и наполнен нежностью и тревогой, но чей это голос, она не могла понять.

– Молчун? Нет! Это не его голос! А где он? Молчун.

– Молчун!!!!

Этого крика никто не слышал. Это был крик, осознавшей вдруг весь ужас произошедшего, души! Пелену тумана смело ураганом чувств, и она открыла глаза.

Рина все также лежала на земле, но ее голова покоилась на коленях Фомы, который обхватив ее руками аккуратно, не торопясь накачивал ее энергией, после отката. Над ней склонился, заслоняя почти все небо, неизвестный, молодой парень в черных очках.

– Ну вот, очнулась наконец! – с облегчением сказал неизвестный.

– Погоди, пару минут и встанет. – раздался голос Фомы.

Рина поняла, что это был его голос, подняла глаза и встретилась взглядом с Фомой, который тут же отвел взгляд, но она успела заметить в его глазах, грусть и сочувствие. Сил говорить пока не было, и она перевела взгляд на незнакомца.

Высокий, крепко сложенный, можно даже сказать атлетически, насколько позволяла увидеть, странная военная куртка старого образца и выглядывающая из-под намотанного на шею шемага футболка, которая обтягивала мощную грудную мускулатуру. Волосы полностью седые, но на лице черная с небольшой сединой борода. Рине показалось что она видела его, уж больно знакомые черты лица, но не могла вспомнить где. Незнакомец смотрел на нее через черные, практически не проницаемые солнцезащитные очки и она подумала, что если бы увидела глаза, то точно узнала бы его. Он немного качнулся в сторону и из-за его спины выглянул такой же седой, как ей показалось, мальчонка лет восьми, с интересом уставившийся на нее глубокими голубыми глазами.

– Наверное сын! – подумала она, – Хоть кому-то повезло!

– Риночка! Все будет хорошо! – произнес незнакомец тем же нежным и заботливым голосом и осторожно прикоснулся к ее щеке.

– Ты кто? – резко вставая, и чуть не столкнувшись с незнакомцем головами, спросила Рина, – Откуда я тебя знаю?

– Рина, ты что не узнаешь? – раздался из-за спины голос Фомы, – Это же Скиталец!

– Скиталец? – в воздухе повисла напряженная тишина.

– Сволочь! Гадина! Ты куда пропал? Я тебя убью! – взорвалась вдруг Рина колотя его в грудь кулаками, – Гадина! Я так ждала тебя!

Скиталец не сопротивлялся и даже не отворачивался от ее ударов, только улыбался, держа ее за плечи, а потом подтянул к себе и нежно обнял. Рина тут же успокоилась и уткнувшись ему в плечо зарыдала, но уже через минуту, взяв себя в руки вдруг спросила: – А где Молчун?

– Что? – настороженно спросила она, видя, как окружающие отводят взгляды. Сознание блокировало воспоминания, не давая ей вспомнить жуткую сцену гибели любимого.

– Нет. Нет. Нет! – заговорила она, когда жуткая догадка возникла в голове, – Нет! Этого не может быть!

Крик оборвался, и она зарыдала, вспомнив все. Скиталец и Фома обнимали ее и не могли ничего сказать. Наверное, ни один человек в мире не мог в этот момент придумать ни слова утешения! Ей предстояло пережить это самой, как и все в этом мире. Но внезапно, маленькая детская ручка прикоснулась к ее волосам и раздался нежный, детский, но почему-то наполненный взрослой силой голосок: – Тетя Рина, ты не плачь! Он уже дома! Мальчонка стоял рядом, гладил ее