"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

тысячу золотых. Герб и девиз, конечно, зря взял не посоветовавшись хотя бы со мной. Но дело уже сделано. Теперь будет всегда, пока Дом Сумеречных не исчезнет. Пусть сейчас он смотрится вызывающе — еще и какой-то непонятный символ на фоне крови… отсылка к позабытым богам, но… в целом… да, так даже лучше. Потому что тебе необходимо доказывать право на существование, а чтобы не сдохнуть прикладывать запредельные усилия. Но если выплывешь — далеко пойдешь.

— Дер Ингертосу понравился девиз.

— Он всегда пытался достичь недостижимого без помощи богов и других могущественных сущностей. Только куда его привели эти пути? Где ты его встретил? И в качестве кого? Вот-вот. И никогда об этом не забывай…

Глава третья

37.03.589 от основания Новой Империи, Демморунг

На площади, где проводили вчера поединок не осталось и следа от схватки с Лидией. Принятие первого члена в род на месте победы главы Сумеречных, по словам дер Ингертоса, являлось хорошей приметой. И он требовал провести ритуал именно там, с ним согласились лэрг Турин и дер Вирго. А я не возражал, потому что мне было безразлично, волновали только расходы. За тысячу империалов получил пергаментные свитки с типовыми клятвами, помещенными в футляр из красного дерева, бритвенной остроты ритуальный нож с костяной рукоятью и большой серебряный кубок, напоминавший чашу на вычурной ножке. Все три предмета являлись стандартными и могли быть привязаны только к кольцу главы Дома. В результате, они всегда были при нем, хранясь там же, где и родовой меч, то есть в неком внепространственном хранилище. Несмотря на уверенное использование «Жнеца», который мог в любой момент превратиться в ирс, для меня пока все же стало необычным появление по желанию из воздуха данных предметов в руке. Четыре раза спрятал и материализовал.

На мой вопрос дер Ингертосу, а можно ли сделать так же с «Кровопийцей», получил прямой и однозначный ответ — «нет». Насколько я понял из небольшой лекции, список вещей, которые можно хранить вне объективной реальности с помощью родового кольца, был ограничен и практически неизменен на протяжении тысячелетий, именно поэтому «новодел», предназначенный для родовых колец аристо, не исчезал.

За те же деньги на церемонии присутствовали три представителя Канцелярии, они выступали свидетелями вхождения в Дом Сумеречных первого члена, фиксировали этот поворотный момент документально.

У меня сразу возникло подозрение, что мэтр действовал с подачи лэрга, который подвел его, возможно, к неосознанному, но «правильному» решению, потому что теперь даже, если меня не признают совершеннолетним, опекуном автоматически становился именно дер Ингертос. И переиграть, отмотать назад, после вхождения любого аристо в Дом Сумеречных, ни у кого не получилось бы, как и признать сделки, совершенные мною, «ничтожными». Об этом «прецеденте» и юридической коллизии кратко поведал Турин, усмехаясь в бороду. А последующая клятва верности на крови ограничивала права попечителя донельзя. Поэтому, я так бы и оставался свободным в своих решениях и действиях. И, дополнительно, теперь, как бы не старались родственники настоящего Глэрда, обязательно должные объявиться, они не смогут без моего прямого желания вернуть блудного сына или внука в родную гавань, апеллируя к законам Империи.

Два стражника при Канцелярии принесли высокий белоснежный круглый столик. На него я водрузил кубок. На расстоянии около трех метров от нас образовался полукруг из зрителей, за спинами дер Вирго и сотника стояла пятерка гвардейцев и покупатели черноягодских поместий. Кстати, сама процедура передачи прав собственности заняла около десяти минут. Сегодня, при виде лэрга, чинуши едва не начинали летать, а пытавшийся ставить палки в колеса эрин, только копытом не бил, угадывая пожелания Турина до их озвучивания. Без всякого злорадства, а для использования в работе, отметил — почуяло крапивное семя, как зашатались под ними стулья, учитывая новую метлу.

Сам ритуал был довольно простым. Рез по ладони, передача ножа дер Ингертосу, повтор им процедуры, и наша кровь смешалась в крепком рукопожатии над кубком. Клятва принятия в Дом, если отбросить весь пафос и витиеватость речей обязывала меня блюсти по мере сил интересы дер Ингертоса, защищать его честь и имущество, позаботиться о семье, в случае гибели. И все остальное в таком духе. Маг в свою очередь, кроме перечисленного, обязан был «хранить верность Дому и главе Сумеречных», «беспрекословно выполнять» мои приказы, «приходить на выручку другим членам», «не проливать их кровь», «действовать только во благо», «преумножать славу, богатство и влияние» и прочее, прочее, прочее.

Подобные сентенции настораживали и давали простор для фантазии. Учитывая, что не только «благо», но и «интересы» каждый член мог понимать по-своему в силу специфики человеческого мышления. В результате, без точных формулировок все походило на принятие в скауты на западных территориях Альянса. Например, мне известно великое множество способов отправки пассажиров в царство Мары без всякого пролития крови, если же сюда присовокупить магию, алхимию, зельеварение и богов, то количество методов возрастало на порядок.

Мысли не мешали процедуре, и после строк: «и засвидетельствует наш договор истинная кровь», сначала маг погрузил в нее, ставшую почти черной, родовое кольцо, затем пришел мой черед, и в отличие от предшественника, вся жидкость мгновенно впиталась в печатку.

У меня же мгновенно закружилась голова так, что повело в сторону, с трудом поймал равновесие и устоял на месте, уцепившись руками за столик. А затем все чувства смело опустошение, из разряда тех, которые возникали после труднейших побед, когда выкладываешься на двести, где и на триста процентов, и совершенно не остается сил ни на что. И хочется не орать дебильно «йес» и прочую ерунду, а просто завалиться в кровать и проспать часов тридцать. И чтобы ни одна сука не потревожила.

Вокруг и без того серые краски сумрачного полудня поблекли, мир на несколько мгновений стал абсолютно черно-белым. Затем в течение минуты все вернулось в норму. В первую очередь бросилось в глаза изменившееся родовое кольцо. Оно теперь будто целиком было вырезано из темного рубина, где на печатке красовался антрацитовый герб Дома, а снизу него слова девиза без всяких лент и прочих украшательств.

Затем зазвучали слова полной клятвы, и вновь красные капли падали в кубок. Тут формулировки были гораздо точнее. И все сводилось к тому, что мы обязались не вредить друг другу ни действием, ни бездействием, помогать по мере сил, никогда не лгать, здесь у меня имелся люфт, так я мог не открывать правду и не отвечать на неудобные вопросы, просто промолчав. Маг же обязан отвечать, если его не связывали другие обязательства. Пусть люфт здесь имелся меньше, но тоже присутствовал.

Фактически дер Ингертос на себя в отношении меня наложил множество запретов и обязательств. Неужели настолько ему хотелось отомстить эргу Тризану из Дома Пасклей? Черт его знает. И, кстати, не следовало выбрасывать из уравнения понимание им термина «благородство». Может, он руководствовался им. Да, для меня изначально это пустой звук, но теперь огромное значение принимало мнение окружающих, учитывая выбранную стезю.

Второй ритуал завершился быстрее, но от него эффект был гораздо хуже для обоих участников. Казалось, кто-то незримый запустил в само нутро холодные пальцы, и вырвал кусок плоти. Боль была настолько сильной и неожиданной, что зубы стиснул до скрежета, сдерживая непроизвольный стон. Чуть искаженное лицо мэтра, говорило о схожих чувствах.

В конце не прозвучало ни салютов, ни поздравлений, присутствующие очень быстро разошлись, а мы с дер Ингертосом приложили кольца напротив своих имен в книге учета благородных Домов и их членов. Отметил, что Амелию, принятую вчера в род, сюда не внесли, и на странице, отданной на откуп мне, красовались две строки.

— Что теперь отметим? — весело спросил дер Вирго, когда с формальностями было покончено.

— Нет, — за меня ответил Турин, — Поедим, отдадим долю глэрду, а дальше у всех нас множество дел. Кстати, добрый совет, Райс, дворец Пасклей продавай.

А я разве против? Особенно после описания дер Ингертосом множества проблем с его содержанием. Да, денег на первый взгляд сейчас было очень много, после уплаты налога только с собой имелось больше тридцати тысяч, двадцать девять из них в векселях, а две тысячи сто в красном золоте, если сдавать восьмиугольные монеты по официальному курсу. Однако и трат предстояло немало. И не решена самая важная проблема — с артефактами.

Имелось куча украшений, магических