Альтерверс - Анатолий Мухин

Матвей вопросительно посмотрел на Рыжего.

— Не всех дожали, конечно, но ничего, и этих дожмём.

Слова верзилы отозвались в Матвее возмущением и злостью.

— Скажи мне, — оперативник опустил голову и посмотрел на грязные ногти, — ты не думал, что «Мега-Тех» тебя используют? Как наши.

— Конечно, используют! — громко гаркнул громила и сделал смачный глоток воды из алюминиевой банки. — Но благодаря им у меня есть пища и вода. Даже немного деньжат. Но это мелочи. У меня есть цель, и я к ней очень близок.

— А если тебя кинут?

— Кто? — удивился Рыжий. — Корпорация? Ваши? Да нет, брат, я нужен. Я гарант того, что ты выполнишь работу. Тем более мы почти закончили! Основные горлопаны «Века» либо мертвы, либо в больнице. Ты же, дорогой мой, выйдешь на связь с Елистратовым и замочишь его. Ну, или я замочу. Не важно. Всё. Тёпленькое место на верхнем уровне у меня в кармане.

Рыжий поставил банку воды на стол и начал постукивать по тыльной стороне ладони биомеханической руки.

— Что-то не так с контактами, зараза, — грустно констатировал он, — не проходит сигнал в мозг. Иногда совершенно её не чувствую. Надо бы заняться вопросом, да деталей нормальных не достать. Здесь. А вот там…

— Ты столько времени провёл с ними. Неужели не испытываешь жалости? Гипс, Арти, Роберт, Юля…

— Испытываю, Матвей. Конечно, испытываю. Был бы способ сделать всё иначе… — он выдохнул. — Нет его, знаешь лучше меня. Ты не сильно от меня отличаешься. Притворяешься кем-то, чтобы достичь цели. Какие они, эти цели?

— Это другое, Рыжий, — Матвей подошёл к замызганному окну, — я работаю и получаю за это деньги.

— Да, но ты можешь себе позволить жить там, где хочешь? Делать то, что хочешь? Спать с кем хочешь? Есть то, что хочешь? Я — нет.

Матвей засмотрелся на неоновую вывеску напротив. Обнажённая девушка, созданная из множества зелёных линий, подмигивала ему, приглашая зайти в бордель. В этом образе ему привиделась знакомая, давно ушедшая из его жизни.

— И я нет, — оперативник выхватил пистолет Роберта и нацелился Рыжему в лоб. — Знаешь в чём моя ошибка? Я слишком долго жил чужими выгодами. Кураторы, начальники, Кашалотов, отец, вся эта грёбаная служба. Я ничем не лучше тех, кого ты убил сегодня. Люди всегда хотят лучшего для себя и своих детей — ты тоже. Но ты так и не понял главного: как бы старательно ты не вылизывал задницы корпоративным шишкам, ты никогда не станешь одним из них. В их дорогих глазных имплантах ты — просто ещё одна машина для убийства с нижнего уровня. Очередной идиот, который проглотит любую наживку. Ослик, слепо идущий за морковкой.

— Э, приятель, — Рыжий поднял руки и немного отошёл назад. — Ты чего? Ты чего?! Ты что, этих защищаешь? На кой хер? У тебя задание, так давай его выполним?

— Поздно. Ты своей выходкой лишний раз подтвердил верность моих убеждений. Ты не слышал тех несчастных, которые приходили ко мне за помощью.

— Не к тебе, Матвей. Дубликат, помнишь?

— Ты как будто не слышал историю Елистратова, — оперативник проигнорировал комментарий Рыжего. — Ты — эгоист, что хорошо. Человек должен думать о себе. Мечтать, ставить и достигать цели. Но той дорогой, которой пошёл ты… Приятель, это людоедство.

— Так, и что?! — рявкнул Рыжий. — Завалишь меня? Бунт поднимешь? Да очнись ты, дурень! Это не твоя война. Ты сдохнешь, понял? Сдохнешь! Не лезь под каток корпорации, Матвей, здесь другие правила. Сколько ты у нас? Полгода? И вдруг возомнил, что всё понял? Да ни хера ты не понял!

— Да, я тут недолго. Но понял, мне кажется, достаточно.

Матвей спустил курок пистолета, свинцовая пуля проткнула лоб громилы. Рыжий, ослеплённый своей целью, не мог предположить, что погибнет от руки соратника. Как не могли предположить жертвы Рыжего.

Массивное тело опустилось на колени и с грохотом рухнуло лицом вниз. Вокруг головы ореолом растеклась багровая кровь. Матвей опустил руку, ощущая странную смесь эйфории с безвозвратностью и осознавая последствия своих действий. Грустная улыбка скользнула по лицу — он больше не выйдет на связь со службой, не услышит голоса друзей, не увидит отца и Лизу. Никогда не вернётся домой. Теперь его мир — этот. Мир, который за короткие полгода стал ближе, чем родной. Люди, мечтающие о свободе. Вера, которую исповедовал его дубликат. Однажды он уже бросил тех, кто был ему дорог. Бросил Элину. На этот раз он не повторит ошибку. Единственный на нижнем уровне, кто знал, что он — самозванец из альтернативной реальности, лежал перед ним в луже крови.

Теперь это его война.

***

Матвей закрыл входную дверь квартиры, спустился на первый этаж, осмотрелся и запрыгнул в автомобиль Рыжего. Оперативник неплохо выучил нижний уровень, добраться до больницы не составило ему труда.

Госпиталь был переполнен больными, ранеными, травмированными людьми. Они покорно ожидали своей очереди на приём, иногда могли просидеть несколько часов. В городскую клинику персонал выделяла корпорация, его катастрофически не хватало.

За стойкой в приёмном отделении стояла тучная дама, на месте глаз у неё располагались окуляры, сгорбленный нос, тонкие, еле заметные губы, накрашенные красным, и взъерошенное каре делали её похожей на сову. Она не обращала внимания на стоны пациентов и столпившуюся возле стойки очередь.

— Простите? — крикнул Матвей, пробираясь сквозь группу людей.

— Куда ты прёшь? — крикнул старичок, также ищущий внимания дамы за стойкой.

— Что ты орёшь, старый? — крикнула женщина с другой стороны. — Это Матвей Фёдоров. Он помог моему сыну три недели назад. А ну-ка пропусти его! Пропустите его! — Она повернулась к оперативнику: — Вы здесь из-за взрыва, да?

— Да, — ответил Матвей и повернулся к даме за стойкой. — Дрын… ой… Алексей Косточкин. Как он? В какой палате?

— В шестьдесят второй, — не отвлекаясь, ответила дама.

Матвей поблагодарил её и вступившуюся за него женщину, протиснулся через людей к лифту и поднялся на шестой этаж. Силуэт Юли в другом конце коридора он узнал сразу. Стройная спортивная фигура, подчёркнутая формой медицинского работника, русые волосы слегка растрёпаны, спадают на плечи неровным водопадом.

Она была истощена. Четыре