Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

сделались видны отчетливо. Основание их выглядело каменным, сами же они являлись деревянными, под двускатной черной черепичной крышей. Поддерживали ту два толстенных столба, покрытые красным лаком. На левом из них сияла малопонятная надпись золотом: «Весенний ветер становится дождем». Правый расчертило изречение черное — пожалуй, с более очевидным посылом: «Опадание цветов — не повод для печали».

Распахнутые мне навстречу створки ворот — массивные, сколоченные из толстых досок и усиленные металлическими накладками — напоминали разинутую драконью пасть, почему-то повернутую набок. В нее-то я и нырнул.

В первый миг ничего не произошло — а затем торжествующе скрипнули петли, и, не успел я обернуться, как ворота у меня за спиной захлопнулись с глухим стуком: взору моему створки предстали уже плотно сомкнувшимися. Так, впрочем, и должно было быть: выход откроется, если я одержу победу в предстоящем поединке.

То есть — когда одержу победу, об ином исходе я себе и думать запретил.

Между тем туман начал понемногу от меня отползать, мало-помалу открывая просторный, окруженный высокой кирпичной стеной круглый двор, вымощенный серым булыжником — отполированным почти до блеска тысячами и тысячами подошв моих предшественников. Но, похоже, последнее время здесь было немноголюдно: кое-где из щелей меж камней успела подняться жиденькая травка. А почти прямо у меня под ногами тянул вверх желтую головку дерзкий одуванчик.

Невольно опустив на него взгляд, только тут я заметил, что, зайдя за ворота, скажем так, радикально сменил имидж. Прежние мои пиджак и брюки исчезли — теперь на мне была кираса из украшенных тиснением кожаных пластин, скрепленных витым шнуром. Сверху по бокам к ней крепились изогнутые наплечники. Ниже с широкого пояса на манер этакой рассеченной юбочки свисали кожаные полосы, защищающие бедра, из-под которых виднелись заправленные в высокие сапоги с немного загнутыми носками широкие штаны. На предплечьях — стянутые ремешками наручи с небольшими отворотами в сторону кисти, тоже из выделанной кожи.

Дополняли этот брутальный образ длинный, слегла изогнутый меч- хвандо(немного напоминающий широко известную японскую катану, но, в отличие от таковой, почти лишенный гарды и подвешенный за кольцо на ножнах к свисавшему с пояса слева крюку) и короткий прямой кинжал, пристроенный справа.

Прежде с холодным оружием я дел почти не имел, но сейчас явственно представил, как обнажаю клинок, как наношу удар за ударом — словно все последние годы только тем и занимался, что упражнялся с традиционным корейским мечом. Ну да, какой был бы смысл меня так экипировать, не снабдив необходимыми навыками? Очевидно, это и была проекция моих дара и опыта как шамана на реалии Похода за Смертью.

Тем временем от тумана очистилось уже более половины двора — и из-за сизой завесы показалось яркое пятно. Заметив его периферийным зрением, я резко повернул голову в ту сторону, одновременно хватаясь за рукоять меча — но поняв, что именно вижу, оставил в покое оружие и метнулся вперед: у стены, одетая в красный ханбок, сидела на камнях Катя Кан.

В отличие от последней нашей с ней встречи — если ту, конечно, можно так назвать — переступившей одной ногой через край гроба девушка отнюдь не выглядела: лицо ее окрашивал здоровый румянец, волосы были убраны в аккуратный узел… Но, подбежав ближе, я рассмотрел на шее ученицы мудан широкий золотой ошейник, от которого к стене двора тянулась толстая цепь.

— Владимир Юрьевич, ну, зачем вы вернулись⁈ — встретила меня Катя полным отчаяния возгласом.

— Чтобы спасти тебя, — коротко ответил ей я, как-то само собой «тыкнув» — вместо обычного между нами раньше «вы».

— Меня вам не спасти! — мотнула головой девушка. — А теперь и сами погибнете! С госпожой Чхве вы не справитесь!

— Это Поход за Смертью! — веско заявил я. — Наши шансы с твоей Чхве примерно равны — у меня как инициатора даже будет небольшое преимущество!

— Понятно, что Поход за Смертью… Но шансы и близко не соизмеримы! Вот из-за этого! — схватив обеими руками удерживавшую ее цепь, ученица мудан судорожно ту встряхнула. Металлические звенья самодовольно звякнули. — Пока я прикована к этой стене, Чхве Ан Джонг питается моей силой, как собственной! В плюс к своей! Сама по себе, одна, она и впрямь оказалась бы здесь, на небесном ристалище, равна вам — но Чхве выйдет на бой не одна! С ней тут я, ее раба! Так что для вас это будет все равно, что схватка одному против двоих! Вам нипочем не выстоять!

— Ты уверена? — нахмурился я, замерев на полушаге.

Нет, какого-то подвоха я ждал — как же иначе — но все же не подобного беспредела!

Интересно, демон нарочно это подстроил — или сам просчитался?

Впрочем, какая теперь разница?

— К сожалению, да! — разжав пальцы и выпустив из них цепь, всплеснула руками моя собеседница.

— Твою ж…

— Но есть выход! — вскинула тут голову Катя. — Убейте меня — пока Чхве Ан Джонг не подошла! Проткните мечом! Или перережьте горло кинжалом!

— С ума сошла? — аж попятился я.

— Мне все равно не жить — даже и согласись я считать свою нынешнюю участь жизнью! — подалась вслед за мной девушка — но тут ее цепь натянулась, и, потеряв равновесие, ученица мудан повалилась обратно на камни двора. — Чхальсари Бездны выжирает меня изнутри! — вскинув руки к ошейнику, моя собеседница судорожно заскребла по нему ногтями. — Не пройдет там, в обычном мире, и дня, как Аркан меня доест! И я окончательно, бесповоротно утрачу себя, оставшись пустой, безвольной оболочкой!

Хм… Хоть здесь «тигрокрыс» не обманул — в том, что счет времени для Кати уже идет на часы.

Вот только от этого как-то не сильно легче…

— Но одновременно, надеюсь, сгинет и боль! — продолжила между тем Кан. — Я уже привыкла к ней — и готова была бы терпеть, оставайся у меня надежда на спасение. Но надежды нет! Так что толку тянуть⁈ Смерть от меча — благородная смерть! Убейте меня, Владимир Юрьевич! Избавьте от бессмысленных страданий! А госпожу Чхве — лишите украденных у меня сил! И тогда ваш с ней поединок действительно станет честным…

— Нет, Катя, так не годится! — даже не задумываясь, покачал я головой.

— Только так и годится! Владимир Юрьевич, я бы сама это сделала — но не сумею. Знаю: пробовала — Чхальсари останавливает!

— Меня от него избавил укол в точку Лань-Ши Чжи, — вспомнил