Куда приводят коты - Олег Фомин

Мне понадобилось некоторое время прийти в себя. Я услышал вздох, мои волосы бережно потрепала рука.

– А ведь Карри и правда из второго слоя, – говорит Черри. – Там ее настоящий дом, а здесь, среди нас, она лишь… в гостях.

Я отвел глаза от картины, голова повернулась к женщине с розовыми волосами. Что-то сдерживает меня от вопросов, но очень хочется, чтобы она рассказала о Карри еще. Вопрошаю взглядом.

– Послушай, Риф, – говорит Черри мягко, – я бы дала совет по поводу тебя и Карри, но ты все равно ему не последуешь… Поэтому дам совет не тебе, а другому Рифу. Из будущего.

Черри поднялась с полки, фигура в джинсовой курточке возникла напротив. Моих щек коснулись пальцы, приподняли мне лицо, и наши взгляды пересеклись.

– Я знаю, Риф из будущего, тебе сейчас больно… И когда боль станет невыносимой, вспомни этот разговор. Вспомни и ответь на вопрос… Если бы ты мог откатить время назад, туда, где все начиналось, ты бы прошел через это вновь, зная, чем кончится? Будь с собой честен. И когда ответишь… Нет, это не вернет все, как было. Но ты примешь случившееся, скажешь прошлому «спасибо» за светлые моменты и начнешь жить дальше. С легким сердцем.

Меня захватило ощущение дежавю. Женщина передо мной говорила таким тоном, что стала похожа на Карри, на сильно взрослую ее версию. Мы еще долго смотрели друг на друга, пока в голове вдруг не прозвучал шепот:

«Ох, ну и дела…»

Я вздрогнул, поморгал. Чуть было не ответил вслух, но язык остался за зубами во имя сохранения конспирации моей невидимой спутницы. Пришлось отвечать мысленно:

«Хелена! Святые коты, совсем про тебя забыл… Давно ты здесь?»

«Я отлучалась проверить, как там Карри, а вернулась, когда ты рисовал. Не хотела отвлекать».

Черри стала похожа на саму себя, пальцы спорхнули с моего лица, я услышал привычные бойкие интонации:

– А что касается твоего предложения, благодарю, что поставил в известность. Мне будет, о чем поразмыслить.

Взяла картину.

– Оставлю себе в качестве платы за гостеприимство.

Пока прятала мое творение в один из чемоданов под полкой, купе чуть ли не вибрировало, как включенный в розетку аккумулятор, от энергичных интонаций ее голоса:

– Не заморачивайся над тем, что я сказала. По большому счету, ты все делаешь правильно. Важно только «здесь и сейчас», его нужно проживать. Делать то, что нравится и с кем нравится, пока у нас еще есть время. Это все, что мы можем. Живи эту жизнь, мальчик! Наслаждайся, наполняй смыслом… А что будет, то будет!

Черри еще раз заварила чай. Мы прикончили оставшиеся бутерброды, я снова захрумкал сладостями под жизнерадостное повествование владычицы железных дорог о том, что ей довелось повидать удивительного за свой богатый на события путь. Конечно, она таким способом вытаскивает меня из болота противоречивых мыслей, в котором я увяз по ее же милости, и ей это удается. То и дело смеюсь, весело резвятся в голове комментарии Хелены, по коже пробегают уютные мурашки от стука колес, а за окном мелькают балки и тросы арочного моста на фоне широченного свитка воды, развернувшегося до самого горизонта, с солнечными строчками отсветов…

– Что ж, Риф, рада была повидаться, – сказала Черри, когда мы покончили с чаепитием. – Не тревожься о будущем, не сожалей о прошлом, радуйся тому, что есть. Удачи! А теперь вам пора!

Она хлопнула в ладоши.

В тот же миг я ощутил непреодолимое желание моргнуть, коему незамедлительно поддался, а в миг следующий раскрылись не только глаза, но и когти. Я снова в кошачьем облике. В морду – ветер, лапы инстинктивно цепляются за ребристую металлическую поверхность, с грохотом мчащуюся вперед.

– О-о-ой! Предупреждать надо!

Сие возмущение Хелена высказала вслух. Хотя радостный тон дал понять, что возмущением там и не пахнет.

Мы оказались на крыше вагона, в середине состава. Не того же, гостями которого были секундами ранее. Пейзаж совсем иной: вязкие сумерки то ли позднего вечера, то ли предрассветного утра, небо затянуто облаками, с одной стороны – поля и леса, с другой – высоченная горная стена, а далеко впереди дуга рельсов ныряет в туннель, проложенный сквозь подножие каменного массива.

Поймав равновесие, я уселся прямо, голова завертелась в поисках Хелены, но последняя продолжает оставаться невидимкой. А потом я осознал, наконец, что произошло: Черри выпроводила меня из даймена. И не только меня. Я вспомнил ее прощальные слова.

– Вам? Она сказала «вам», ты слышала, Хелена?

– Хочешь сказать, эта загадочная дама меня раскусила?! Быть не может!

– Ну, почему же… Она кошка с опытом, всякое видала. К тому же, мы были в ее даймене.

– Наверное, я просто громко шуршала, пока разглядывала рисунки. Может, задела что-нибудь, а она заметила…

Хелена соизволила-таки показаться. Я обнаружил ее сидящей сбоку от меня. Сумерки ей очень идут, в них бирюзовый свет узоров на стеклянном теле горит ярко, как неоновая реклама. На эти живые ниточки можно залипнуть, как на костер или ручей, честное слово…

– Не устаю восхищаться твоим нарядом, – признался я.

– Спасибо, – отозвалась Хелена кокетливо и не удержалась от того, чтобы покрутиться перед моим носом.

– А твой отец может сделать еще один такой же? – спросил я. Затем уточнил: – Ну, то есть, не точную копию, выглядеть-то он может иначе. Главное, чтобы с ним дух даймена мог жить за его пределами.

Хелена снова уселась рядом.

– Не знаю… Как-то не задумывалась. А зачем тебе?

– Да это не мне. Есть одна идейка… Надо будет поговорить с Леоном.

Мы сидим бок о бок. Щедро облитые красками сумерек горы и поля проплывают мимо под железное мурчание поезда, ощущаю каждой шерстинкой его дрожь и ровную скорость движения…

А в голове – эшелон мыслей.

Во-первых, если разобраться, одного желающего сразиться с Бликой я уже нашел. Надо только выяснить, сможет ли Леон сделать для него скафандр, аналогичный по свойствам стеклянному костюму Хелены. Уверен, Вуркис не упустит возможность отплатить Блике за то, что она его изувечила.

А во-вторых… Пасьянс. Вот к кому еще можно попробовать обратиться. Не знаю, есть ли у него причины ввязываться в борьбу с поехавшей азиаткой, но его удача – козырь, способный перекрыть ее силу. Если уж Пасьянсу пришлось обвешаться кучей артефактов, подавляющих эту самую удачу, чтобы жизнь не была совсем уж предсказуемой и скучной… При таком раскладе