Смерть во имя истины - Анна Велес

— И ты готов отдать себя на муки? На смерть?

Молчал тогда Иеза, но, через несколько мгновений, он посмотрел на Еуту твердо и сказал.

— Ты прав, сие выше моих сил. Но… Сомневаешься ли ты во мне, друг?

— Нет! — искренне вскричал тогда Еута.

— Тогда помоги мне, брат, — просил Иеза. — Отдай меня им, поддержи, когда я оступлюсь.

Отшатнулся от него Еута и побежал в темноту, горько рыдая…»

Восьмой свиток о Валии Глате отсутствовал, но Посланник хорошо его помнил. Итак, после Маг вступил в чисто политическую борьбу и заставил царя арестовать пророка. Это Саймей знал и из истории, сохраненной церковью. Девятый свиток навевал грусть. Здесь пути Мага, Иезы его товарищей расходились. Будущий Пастух отправился в пустыню, где постился сорок дней, Саймей читал об искушениях Иезы, понимая, зачем Айта включил это в свою историю. Уж слишком идеальным выглядел ученик Мага, здесь же, в своем уединении он был слабым человеком. Он голодал, страдал от страха и боли. Он мысленно говорил со своим учителем, изливая на него свои муки и жалобы, он плакал о Елене, которая внезапно умерла в то время, он звал Еуту, который покинул его и до сих пор мучался своими сомнениями. Иеза выдержал испытание, когда все печали переполнили его и он отрешился от них, переживая горе Мага, страдания лучшего друга, страхи своих братьев. Это было истинным очищением и сильно изменило Пастуха. Исчезла его мягкость и радужное восприятие мира. Священный зверь был теперь только животным. Иезу теперь тревожили люди, и путь, который вел его к ним. Он стал сильнее и растерял свою наивность. Теперь он не просто знал, что надо сделать и трезво планировал свои будущие действия. Он знал, что является просто игрушкой в руках Мага, и смирился с этим, потому что его воспитали таким, его создали идеальной жертвой. И он принимал это, потому что и сам желал… возвыситься, стать царем над всеми смертными и умереть на пике славы. И это было его самым сильным искушением, потому что в душе Пастух остался тем же ласковым мальчиком, любившим людей. Он желал возвыситься, но видел это своей благой целью, так как верил, что он способен кого-то спасти.

Еута пребывал в тревоге, он не знал, может ли он совершить то, о чем просил его друг. Он был беззаветно предан ему, и с одной стороны не смел отказать в помощи, а с другой именно эта любовь к Иезе не давала ему даже думать о таком поступке. Вера его тоже подвергалась испытаниям. Он перестал считать Маитана богом Света и сровнял его с Единым, которого ненавидел. И теперь Еута не знал, что делать, так как все его братья были преданы Непобежденному, он перестал чувствовать их родство, хотя нуждался в нем больше прежнего.

Маг же оплакивал жену. Он страдал без нее, страдал от отсутствия своих учеников и братьев, которые теперь были разбросаны по всей стране, мостя дорогу Пастуху. Он оставался в бездействии, лишь ожидая новостей. И только внуки радовали его. Старший сын Айра подарил ему двоих. Младший же Аврелий только нашел себе жену, но та еще не отяжелела. Аврелий был при отце постоянно. Он был практически фанатично предан их делу. Он вдохновлял отца, он читал для него звезды, ища даже самые малейшие намеки на их победу, он старался устранить все препятствия, хотя в этом отец сдерживал его, так как многие преграды он установил сам, чтобы смелый его замысел выглядел более натуральным. Маг продумывал, как поступить дальше в истинным пророком фарсов. Темница не могла долго удерживать его, да и верующие стекались под окна камеры и внимали пророчествам узника.

Когда же Иеза вернулся из пустыни, то решил крестить людей по примеру истинного пророка, вкладывая в обряд иной смысл. Ибо сей ритуал изначально был посвящен Маитану, и пророк фарсов лишь заимствовал его в своих целях, найдя привлекательным. Теперь Иеза восстанавливал истинную суть обряда.

Близился Зимний праздник Солнца, когда Иезе исполнялось тридцать лет — возраст мужества и проповедования, а после он должен был отправиться по стране. И в канун праздника пришла весть, которая обнадежила Мага и заставила его радоваться впервые со дня смерти жены. Узнал он, что дочь царя, воспылавшая любовью к фарсскому пророку, была отвергнута им, в отместку девица упросила отца казнить узника. Так исполнилось еще одно пророчество звезд. Маг снова поверил в свой успех и правильность своего замысла. Он благословил Иезу на проповедование и простился с ним, зная, что теперь встретиться им предстоит только день смерти Пастуха.

Хорошо помнил Саймей содержание и десятого свитка, который теперь хранился в библиотеке Высочайшего в Шалеме. Он знал, что путь свой прошел Пастух до самого города Истины, а потому тут же взялся за одиннадцатый свиток.

Он читал, как Маг через Моиса заставил Дрион арестовать Иезу. Читал он и о последней трапезе Пастуха, где завещал он своим товарищам хранить обряды Маитана и передавать их всем, кто пошел за ними. Тут же узнал Саймей, как прощался Иеза со своею женой Магдалой, которая так же шла за ним, хотя и не была посвящена богу, потому что женщины не допускались в общины Маитана. Магдала была беременна, и Иеза видел в своей любви к этой женщине и будущему ребенку единственную вескую причину отказаться от своего служения. Но он уже не мог ничего изменить, и она благословила его.

Когда Саймей дошел до описания последнего разговора Пастуха с его лучшим другом, то на лестнице, о существовании которой к тому моменту Посланник уже просто забыл, раздались шаги. Саймей резко вернулся к действительности. Его сердце бешено заколотилось, будто от испуга. Он на миг представил, что убийца, а он не сомневался, что слышит его шаги, не даст ему возможности дочитать рукописи до конца. Нет, такого он не мог допустить. Вспомнил тут же Посланник и свое обещание, что никто не остановит его, когда он поднимет руку на того, кто пытался убить его мальчиков. И сразу все встало на свои места. Так долго желаемая семейная тайна была уже забыта, теперь Посланник стоял посреди комнаты, сжимая в руке клинок. Он был готов завершить то дело, которое почитал главным.

Глава одиннадцатая. Смерть

Свет чужого факела уже отражался от стен главного ритуального зала. И только в этот