Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

Послышалась канонада и с правого фланга. Но это явно демонстрация – не станет Наполеон бросать серьёзные силы на самую укреплённую позицию, где у нас более всего войск.

Главный удар состоится здесь. Очень надеюсь, что не ошибся. До жути хочется верить, что наши вчера умирали на передовых позициях в боях с наполеоновским авангардом не зря.

А ведь французские офицеры молодцы, ничего не скажешь – достаточно быстро привели свои колонны в порядок и двинули их вперёд, выполнять приказ.

Засядько отметился по наступающим ещё двумя сериями, но после огонь прекратил – больно много дыма выплеснули из своих сопл ракеты, «уплывающие вдаль», артиллеристам стало невозможно наводить пушки.

Но ничего, противник уже дошагал до места, где вчера весь день исправно трудились минёры Первого пионерного и матросы-гвардейцы. Как будто утроилась плотность огня наших батарей – под ногами вражеской пехоты стали одна за другой рваться гранаты, заложенные в качестве противопехотных мин.

Как только «поле чудес» оказалось пройденным, тут-то и жахнул выстрелами Второй егерский… Ещё и ещё…

Командующие атакой поняли, что до основных позиций они доведут лишь жалкие ошмётки своих полков, и шанса у атакующих не будет даже выжить. Не то что захватить наши батареи.

Отступили достаточно шустренько, под градом гранат, но недалеко…

– Как думаете, Вадим Фёдорович, – ко мне подошёл Горемыкин, попыхивая трубкой, – рискнут ещё в ближайшее время? Или перенаправят удар?

– Я бы на их месте повторил атаку здесь же – наши заграждения уже практически разминированы, а на других направлениях нужно опасаться повторения концерта. Скорее всего, снова бросят все силы именно сюда.

– Но на левом фланге мин значительно меньше.

– А французы откуда об этом знают? Я так думаю, что теперь они как раз решат, что надавить на корпус Тучкова их просто приглашают… Вряд ли рискнут – почти уверен: снова пойдут сюда, а у нас действительно почти всё закончилось по инженерной части. Слово за пехотой и молодцами графа Кутайсова.

…Как выяснилось потом, к отступающим прискакал сам маршал Ней, тоже понявший, что путь к батареям уже расчищен от рвущейся под ногами смерти. Заново построив колонны, французы опять ломанулись на приступ укреплений.

Жуткое зрелище: тысячи и тысячи врагов наплывают на тебя со штыками наперевес. Среди их шеренг рвутся гранаты, выкашивая людей десятками, а они смыкают ряды и продолжают свой путь…

Уже отстрелялись и отошли егеря, уже обеспечили переломами и вывихами десятки наступающих «заячьи ямки» – идут.

Батареи перешли на картечь – устилают поле сотнями окровавленных тел, но не останавливаются…

Уже пройдены волчьи ямы, где на врытых в землю кольях повисли очередные подданные чванливого корсиканца, и наконец-то атакующие вступили в непосредственный бой с солдатами Второй гренадёрской, оборонявшей укрепления центра.

Доблести французам не занимать, не зря в моей реальности кричал им «Браво!» сам Багратион. Но и гренадёры Киевского, Астраханского, Московского и Фанагорийского полков им ни в чём не уступали. Первая волна была отброшена легко, почти играючи.

Накатила новая, и русская пехота чуть подалась назад…

А справа от укреплений началась нешуточная рубка кавалерии – схлестнулись наша Вторая кирасирская дивизия при поддержке киевских и черниговских драгунов с лавиной латников Латур-Мобура и польских улан.

Загрохотало и слева: Понятовский повёл свои войска по новой Смоленской дороге. А ведь там у нас всего один корпус и ополчение. Как бы чего не вышло…

Мин – кот наплакал, в основном «чеснок». Да и как дорогу минировать? Вроде пара фугасов у обочин имеется и всё…

А ведь бьются поляки вдохновенно, покруче, чем сами французы зачастую. Это вам не какие-нибудь португальцы или пруссаки, многие из польских офицеров ещё под знамёнами Костюшко воевали с нами…

Ой, туго Тучкову с его гренадёрами и егерями сейчас придётся!

Однако у нас тут свои проблемы: прут, гады, натиск бешеный, уже на батареи карабкаются, паразиты…

– Лей!

Бочки опрокинулись, и в канавки, вырытые между флешами, потёк мой «напалм». На самом деле просто нефть с добавкой селитры и негашёной извести. (Известь на случай дождя, которого на данный момент не имелось.)

Как только наши отошли за линию потенциального заграждения, перед атакующими встала стена огня. Причём «продублированная» три раза – зажмурив глаза, не проскочишь.

Вернее, первые шеренги как раз и попытались, но, прорвавшись через первое пламя, немедленно попадали во второе…

Их вопли послужили предостережением остальным, и больше попыток не предпринималось.

А наши ребята стали вслепую палить дружными залпами сквозь огонь. Не видя цели, но зная, что она там имеется. Промахнуться сложно.

Да и пушкари щедро посыпали застопорившиеся ряды противника картечью так, что, наверное, сама Смерть умаялась махать своей косой.

…Ну вот и всё… Я сделал что мог. Теперь – только шпага и пистолет… Жутко не хочется умирать, но, видимо, придётся. Нефть скоро догорит, и разъярённые французы ломанутся и на батареи, и в дефиле между ними…

Я потянул из ножен подарок Сергея Васильевича, Горемыкин тоже вытащил свою саблю. Стоящие рядом пионеры и моряки-гвардейцы аналогично ощетинились оружием.

Против ружья со штыком наше вооружение очень даже смешное, но хоть сколько-то вражьих жизней с собой заберём, тем более что в отличие от артиллеристов, например, пистолеты у нас имеются, не только тесаки…

– Майор Демидов! – на рыжей кобыле подскакал адъютант командира Восьмого корпуса. – Вам приказано отвести своих людей в тыл и явиться к генералу Бороздину.

– Вам также, господин капитан-лейтенант, – это уже к Горемыкину.

– И ещё, – продолжил офицер, – князь Багратион просил передать вам всем «Спасибо!». Отводите своих подчинённых возможно скорее, господа. Повторяю: это приказ.

Нельзя сказать, что я был сильно расстроен таким поворотом событий, но заметил, что некоторые из моих подчинённых, вкладывали свои клинки в ножны с явной неохотой.

А я и не спрятал шпагу.

– Отставить! Оружие к бою!

Умирать не хочется, а придётся. Уж больно жиденько здесь направление атаки прикрыто. Значит, ударить могут именно сюда. И каждый… нет, не штык, но тесак и пистолет тут пригодятся. А вместе с моряками…

– Мы тоже остаёмся, – кивнул мне Горемыкин.

В дефиле между укреплениями опять накатили – волна на волну…

– Господа! Приказ генерала! – продолжал разливаться адъютант.

Вот зануда!

– Капитан! – обернулся я к офицеру. – Или присоединяйтесь к нам, или скачите скорее к Бороздину и доложите ситуацию. Скажите, что уже пионеры и моряки в бой с вражеской пехотой идут.

Кажется, дошло до увешанного аксельбантами благородия – кивнул и стронул своего коня на предмет доставки информации.

А