Экспедиция «Велес» - Екатерина Витальевна Белецкая

— Не узнаешь? — спросил Тень с улыбкой. — Конечно, узнаешь, я чувствую. И узнаешь, и понимаешь, и хочешь убежать, но — время беспощадно, и тебя оно, увы, не пощадило тоже. Мне сейчас пришлось на время одолжить вот это тело, — он с любопытством оглядел себя, насколько позволял скафандр, а затем продолжил. — Лишь несколько минут, и я верну его хозяину. Он очень добрый парень, и не обидится, к тому же не узнает. Я отключил прибор, который голос записывал, и то, что перед ним. Тебе ведь нравится, когда я говорю так, как ты привык? — вдруг спросил он. — Знаешь ли, такая манера разговора довольно утомительна, но если ты так хочешь… ах, тебе всё равно? — он рассмеялся. — Тогда я, пожалуй, воспользуюсь теми паттернами, к которым привык этот разумный, и буду говорить так, как говорил бы он. Собственно, что я хотел тебе сказать. Ты считал тогда, что ты выиграл, но на самом деле ты проиграл. Да, ты убил меня, и, признаюсь, это было мучительно. Но ещё более мучительно было стоять больше миллиона лет с тобою рядом. Сперва наблюдая, как ты мечешься, пытаясь избавиться от проблемы в моём лице, затем — видя, как ты превращаешься в камень. Да, признай уже, ты проиграл, потому что произошло то, о чём я пытался сказать, правда, с огромной задержкой, но всё равно произошло. Оно всегда происходит, пойми. Это сложно, но ты пойми, и смирись с мыслью о том, что наша раса была первой ступенью, они — да, да, тот, чье тело я временно занял — вторая ступень, и она приводит в результате к третьей, последней. Перед чем? Куда могут вести ступени, как ты думаешь? Либо вверх, либо вниз, на то они и ступени. Но эти — ведут всегда только вверх. Выше и дальше. Это великий круг, который мы проходим раз за разом, и не следует роптать, думая, что быть первой ступенью — это нечто неважное, непочетное, незначимое. Без первой ступени, без нашей расы, не было бы ни второй ступени в этой лестнице, ни третьей. Понимаешь? Впрочем, неважно. Это великая лестница, дорогой правитель, и её невозможно разрушить. Если бы тогда, миллион лет назад, ты послушал меня, мы прошли бы этот путь много быстрее. Так уже бывало, и не раз. Прояви ты хоть толику мудрости, ты бы научил народ доброте и любви, ты бы развил науку и разные виды искусства. А потом наш род встретил бы вот этот. Тот, на который ты сейчас смотришь. И передал бы ему знания и умения, которые уже они бы передали бы последней ступени. Сложно? А что в этом мире просто? Но нет, ты не захотел даже выслушать меня, и тем обрек наш народ на скитания и вечное изгнание. Меня же насильно напоили ядом, а потом стояли и смотрели, как бьется в смертных конвульсиях моё тело. А после ты начал дергаться, как сумасшедший, пытаясь избавиться от судьбы, которую тебе выбирать никто не позволял. Равно как и мне, — назидательно добавил он. — И что в итоге? И ты, и я сейчас уйдём отсюда. Куда? Туда, где будем проходить следующий круг великой лестницы. Ты, видимо, забыл, но их были миллионы. А может быть, и миллиарды, но я, прости, давно сбился со счёта. О чём ты хотел спросить? Куда ведут эти ступени? Кто следует за предтече? А сам ты как думаешь? Те, что придут следом, имеют множество названий, но суть их одна — высшая определяющая сила, или… создатель. Ты ведь никогда в него не верил, правда? Твой пророк, от которого сейчас осталась лишь пыль, вовсю использовал его имя, которое было принято тогда, но сам не верил в него точно так же, как и ты. Для вас чужая вера была в тот период лишь инструментом, с помощью которого вы подчиняли и шантажировали тех, кого требовалось. И ваш создатель был очень для вас удобен. Он вашими устами говорил лишь то, что вам хотелось слышать в какой-то момент. И не более. Хочешь, я открою тебе маленькую тайну? Я видел его. Или, если угодно, их, потому что он многолик, но един, хотя и сам порой того не хочет. Так вот, ему нет никакого дела до таких, как ты. Если бы он вообще знал о твоём существовании, он бы, пожалуй, испытал лишь брезгливость и горечь — но уж точно он бы ни за что не тронул тебя, лишь пожалел бы. Наверное. Издалека. Надеюсь, ты услышал всё, что хотел. А теперь… что? Что будет с твоим несчастным окаменевшим телом? — Тень рассмеялся. — Как меркантильно. Но тут я тебя, пожалуй, обрадую. Твоё тело выставят в прекрасном музее с белыми стенами и высокими потолками, а рядом будет парить надпись «Жук. Окаменелость, предположительно периода „псиа́та“, высокая сохранность. Планета Тасни, обнаружен Зуун Эр-т-Кие, младшим помощником капитана, во время второй межпланетной экспедиции». Примерно так, или что-то в этом роде. И мимо тебя будут столетиями ходить дети и взрослые, и разглядывать тебя с любопытством и восхищением. Правда, ты сам этого уже не увидишь. Ну, что же, теперь нам пора прощаться. Одна просьба, совсем уже напоследок. В следующий раз возьми какой-нибудь другой яд, пожалуйста. Мне было перед смертью очень больно. Если ты снова решишь меня отравить, то сделай это как-то иначе. И топить ни в чём неповинных дев не надо тоже. Ладно, это я уже слишком многого прошу, наверное. Прощай, правитель. До встречи…

* * *

— Ты наблюдаешь за рауф, которые идут сюда, — Ит не спрашивал, он утверждал. — На их корабле есть твой сородич. Возможно, не один. Вы на связи. Я ведь прав?

Сказительница молча смотрела на него, не издавая ни звука.

— Это не миссия, это исследователи, — продолжил Ит. — Кто дал им подсказку о том, куда следует направиться, кто подсказал, что «Велес» можно объявить третьим уровнем развития расы, кто навёл их на эту планету? Ведь не только та, которую мы уничтожили, способна воздействовать на чужой разум, не так ли? Та уже мертва, а люди всё так же сидят по каютам. И это сейчас делаешь ты.

— А ты догадлив, — сказительница вздохнула. — Да, всё