Warhammer 40 000: Отверженный - Сергей Константинович Самылкин

— Произошёл яркий, я бы даже сказал эталонный, а также вполне годящийся для учебников пример того, что происходит если оперативники Ордо Ксенос подменяют собой коллег из Маллеуса и Еретикуса. Коротко говоря, мы отследили культ до сердца Улья и, пока всюду вокруг нас лилась кровь, да струился варп, совершили тот самый подвиг, который можно свершить только от отчаяния и находясь на последнем издыхании. Выжил только я, единственный человек из нашей оперативной группы.

— Да и человек ли ты ещё? Изменения что с тобой произошли, этот неестественный звероподобный облик… чудовищно и просто-напросто отвратительно.

— Хех! Вот и я задался этим вопросом, едва впервые увидел всё то, что прикосновение варпа сотворило с моим телом и задумался о невидимых глазу ранах, оставленных им на душе. А когда не нашёлся с ответом, то направился ко Дну Улья, презираемый всеми вокруг. С одной стороны, опасающийся расправы, которая могла стать моей единственной наградой, а с другой, уверенный в том, что совершил достаточно подвигов для того, чтобы заслужить право прожить остаток своей жизни если не в мире и покое, то уж точно не в клетке. И когда я уже был готов снова поверить в людей, даже несмотря на всю не отпускающую наш род дурь, то мой дом сожгли, — на последних словах Ярн горько усмехнулся, но не дал пасайкеру открыть рта, а сам задал вопрос. — Поэтому скажи-ка мне, старый друг, человеческая ли перед тобой душа и каким ты видишь её будущее?

— Сквозь стыд я признаюсь, мне доводилось испытывать сомнения в твоей смерти и даже видеть смутные образы твоей несбывшейся судьбы, но никогда она не открывалась мне в деталях. Почему?!

— Просто я нашёл своё краткое счастье не по случаю, а заодно с вуалью парии, — сообщил Ярн, после чего коротко кивнул на зека и отошёл от последнего в сторону.

— Это многое объясняет… вот только, если раньше ты настолько боялся моего вневременного взора, то почему показался сейчас?

— Тьфу! Ты совсем дурак?! Не тебя я боялся, а любого нового прилива варпа! И вообще, сначала отвечай на уже заданный вопрос.

— Хм… дай мне минуту, — произнёс псайкер и разложил перед собой резной телескопический посох, через навершие которого принялся рассматривать Ярна, пока я тихонько обтекал в стороне от происходящего, ничего не предпринимая до того самого момента, когда Вирм вновь заговорил. — Я вижу, твоя душа по-прежнему носит на себе следы глубочайших ран и искажений, но свет Императора многое исцелил. Правда, даже несмотря на Его милость, в твоём будущем так много крови, что мне становится дурно. Однако! По-настоящему тёмный путь будто бы уже был отброшен, ведь ты прибыл сюда с желанием сделать что-то для спасения людей, а не только ради того, чтобы продолжать свою месть.

— Ха, — незамедлительно послышалось с моей стороны.

Изначальный дискомфорт, который был целиком и полностью вызван непривычностью, необычностью и непонятностью ситуации, с каждой секундой уходил всё глубже в прошлое, а вот мои мозги работали на всю, усердно анализируя происходящее и, кажется, понимая всё больше.

Император его знает, кем конкретно был Вирм в Инквизиции, но его изначальный стиль общения, а также образ некоего отстранённого от мира колдуна, хорошо держался только до появления Ярна. Теперь же по всему выходило так, что выступление последнего кадра не только меня выбило из колеи, но и псайкера окатило ушатом холодной воды. Оно показало его способность удивляться, сомневаться и, главное, он пока не пытался командовать даже козлорогим. Возможно, именно из-за этого.

И пускай опасно было делать какие-то выводы по столь краткому общению, но Вирм казался мне скорее очень полезным и интересным союзником, чем гарантированным источником проблем и распрей.

Однако, был один безумно важный момент, напрямую связанный практически с каждым человеком в нашей общине, который мог всё изменить и требовал немедленного прояснения.

— Вирм, ваше предложение звучит… честно говоря, пока не очень-то и конкретно оно звучит, но здравое зерно в нём точно есть. С другой стороны, существует крайне важный вопрос. Такой, в котором наш брат ждёт подвоха от любого, особенно от явившегося сверху человека. Такой, в котором вы уже дали основания подозревать себя, столь нелестно отозвавшись об облике Ярна, — после этих слов я ногтем, в отсутствии ухода заметно удлинившимся за время долгого путешествия по тоннелям, подцепил край бинта и задумчиво произнёс. — Если он для вас уже не вполне человек, то что вы скажете обо мне и других людях из глубины? Что Инквизиция скажет о своих союзниках, едва мы окажем всю необходимую ей от нас помощь? Наградит нас, предпочтёт забыть или прикажет истребить, как отныне бесполезный актив? Ну и, так, заодно, богомерзких чудовищ, мутантов, отродий и выродков? Не представляю при каких условиях вы бы сейчас признались в справедливости последнего, но хочу сразу предупредить о том, что я неплохо представляю, насколько богатая у вашей братии традиция подобных расправ. Поэтому хотелось бы начать переговоры с уточнения того, почему мы гарантировано не станем жертвами вашего предательства в первый же миг.

— А ты теперь круто ведёшь дела! Думаю, ты даже не преувеличивал при описании своих подвигов. Что же… так держать! — заметил Ярн, вставая в более агрессивную, по отношении к Вирму, позу.

— Я не смогу подарить вам истинного покоя, но предлагаю правду и надеюсь на то, что вы примете её в качестве знака доброй воли. Обещать, будто ни одна из сил, во множестве царствующих в изменчивом Империуме, не обрушит свой гнев на полчища мутантов, попросту невозможно. Однако, наш союз будет служить важной цели. Тому, чтобы защитить миры человечества от угрозы поистине чудовищных ксеносов. И поверьте мне, ради отражения столь подлого и опасного удара, Ордо Ксенос — мы, будем отстаивать ваше право на существование до последнего. Ибо пускай даже и чудовищные, но истово верящие в Императора мутанты — союзник куда более приятный и предпочтительный для нас, чем сомнительные наёмники, продажные пираты, чуть менее опасные в данный момент ксеносы, или, даже, жители шпилей, оказавшиеся настолько испорченными, что скорее губят обороноспособность планеты, чем выполняют свой долг по её защите. Боже… да я самолично собираюсь приложить все возможные усилия к тому, чтобы ваша жизнь стала хоть немного легче, и вы успели обрести нужную нам силу.

— Вообще, Хас, если ты мне ещё хоть немного веришь, то я подтверждаю его слова, — неловко сообщил мне Ярн, после