СФСР - Алексей Небоходов

За несколько часов до начала участницы собрались на финальный инструктаж. Ксения стояла перед ними строгая и уверенная, но с неизменной озорной улыбкой:

– Девочки, напоминаю: наша цель – максимально запутать противника. Мы освободим узниц и исчезнем раньше, чем они поймут, что произошло. Помните: наша сила – в неожиданности. Чем больше сюрпризов, тем лучше. Лаборантка, взрывчатка готова?

Учительница химии энергично взмахнула рукой:

– Все конфетки с сюрпризом упакованы и готовы к вручению!

– Отлично. Театральный отряд, вы готовы?

Актриса кивнула, поправляя нелепый парик:

– Полностью! Главное – не забыть текст и не рассмеяться в самый неподходящий момент.

Ксения повернулась к бухгалтерской группе:

– Ваш график пугающе подробен. Действуйте быстро, но не заставляйте охранников подавать налоговые декларации прямо на месте.

В назначенный час караван фургонов с яркой надписью «Проверка счастья» остановился у ворот лагеря. Охрана встретила гостей с вялым удивлением и раздражением.

– Кто вы вообще такие? – подозрительно спросил начальник охраны, разглядывая огромный плюшевый костюм зайца с сердитым женским лицом внутри.

– Проверка качества счастья! – уверенно заявила Ксения, предъявив официально выглядевшее удостоверение. – Государственная программа контроля радости и улыбок. Не мешайте, мы быстро!

Охранники растерялись от абсурда происходящего и пропустили группу внутрь. Вскоре лагерь «Весёлые Сосны» охватил причудливый хаос. Учительница химии устроила фейерверк из цветных «конфеток», заставив охранников бегать по двору, спасая форму от окрашивания. Театральный отряд под видом комиссии по этикету водил охранников кругами, требуя от них правильных поклонов и громко критикуя осанку.

Тем временем бухгалтеры методично открывали камеры, выводили пленниц и раздавали инструкции, словно на эвакуационной тренировке в офисе. Девушки быстро садились в заранее подготовленные машины.

Вскоре лагерь окончательно погрузился в комический беспорядок. Покрытые разноцветными пятнами охранники спорили между собой, пытаясь понять, кто виноват в происходящем. Начальник охраны бегал по территории, крича в рацию, что его атаковали «огромные зайцы и какие—то бухгалтерши с таблицами».

Ксения наблюдала за операцией издалека с удовлетворением. Всё прошло идеально. Узницы были уже на пути к свободе, лагерь выглядел карнавальной площадкой, и никто так и не понял, насколько сильно пострадала система безопасности.

Вернувшись в штаб, женщины не сдерживали смеха, пересказывая нелепости операции. Лагерь «Весёлые Сосны» стал легендой сопротивления, символом победы над страхом через абсурд и тщательно исполненные планы.

Глядя на радостные лица соратниц, Ксения тихо сказала Алексею:

– Знаешь, мне кажется, мы только начали. Это первая глава настоящего сопротивления.

Алексей улыбнулся, слегка сжимая её ладонь:

– С таким началом у нас есть шанс написать прекрасную историю, полную надежды и свободы. Особенно если зайцы и бухгалтеры будут так слаженно действовать дальше.

Их тихий смех затерялся в общей волне радости, охватившей всех в тайном штабе сопротивления.

После вызывающе дерзкой операции в «Весёлых Соснах» настроение женских отрядов резко изменилось. Ироничную легкомысленность вытеснила уверенная и даже пугающая решимость. Комичные шутки сменились резкими лозунгами. Ксения, вдохновлённая успехом, чувствовала, как растёт её авторитет, подчиняя даже ближайших соратников.

Власти, раздражённые унизительным поражением, немедленно объявили женские отряды террористическими организациями, открыв сезон широких репрессий. Однако вместо страха и отчаяния женщины реагировали на это почти ликующей решительностью.

На волне успеха Ксения решила выступить с публичным обращением. Его транслировали через взломанную центральную сеть прямо во время вечернего выпуска новостей. Диктор привычно зачитывал протокольную ерунду, как вдруг экран дёрнулся, картинка рассыпалась, и вместо диктора появилось лицо Ксении – без предупреждения и титров. Её взгляд был полон холодного спокойствия и решимости. Запись выглядела настолько правдоподобной, что казалась прямым эфиром.

– Женщины, сёстры, соратницы! Сегодня нас назвали террористками. Что ж, пусть будет так. Мужчины, привыкшие управлять нами, боятся нас, потому что мы осознали свою силу. Веками они внушали нам, что мы слабы и беспомощны. Ложь! – её голос стал металлическим и резким. – Теперь они почувствуют нашу силу. Те, кто не способен уважать нас и нашу свободу, больше не нужны. Нам не нужна их опека, помощь или указания. Теперь мы сами решаем, как жить, кому подчиняться и кем управлять.

Алексей, стоявший рядом, нахмурился от напряжения и недоумения. Дождавшись окончания речи, он осторожно подошёл к Ксении:

– Знаешь, это было довольно резко. Мы ведь боремся с системой, а не со всеми мужчинами подряд.

Ксения медленно обернулась к нему, её взгляд стал холодным:

– Может, нам пора перестать оглядываться на мнение мужчин? Ты помог нам, Алексей, я это ценю. Но теперь женщинам нужно полностью взять власть, не думая о мужских амбициях и страхах.

Алексей отступил назад, удивлённый её тоном:

– Подожди, я ведь не враг. Я за свободу и равенство…

Она резко подняла руку, прерывая его:

– Равенство? Ты серьёзно думаешь, что после всего, что мужчины сделали с нами, можно говорить о равенстве? Сейчас не время для компромиссов. Пора показать, кто действительно силён, а кто лишний.

После её слов в штабе повисла напряжённая тишина. Алексей растерянно отошёл в сторону. Женщины смотрели на Ксению с ещё большим восхищением, словно каждое её слово способно перевернуть мир.

Тем временем на загородной даче Аркадий и Полина смотрели выступление Ксении по телевизору. Полина почувствовала напряжение Аркадия и мягко сжала его руку.

– Что—то здесь не так, – тихо сказал он, настороженно глядя на экран. – Я восхищён её смелостью, но в её голосе звучит что—то опасное.

Полина кивнула, не отводя глаз от экрана:

– Она изменилась. Теперь ей мало свободы – она хочет власти.

– Именно, – подтвердил Аркадий. – Не уверен, что это хорошо. Её слова перестают вдохновлять и становятся угрозой.

Однако по всей стране сотни женщин, услышавших обращение, ощутили прилив силы и уверенности. В отрядах теперь говорили не только о борьбе за свободу, но и о необходимости полностью вытеснить мужчин из власти. Идея матриархата распространялась среди женщин как огонь в сухом лесу, подогреваемый харизмой и уверенностью Ксении.

В тайных штабах и убежищах звучало всё чаще: мужчинам больше нельзя доверять, настало время изменить мир и построить его заново – по женским правилам, где женщина не просто равная, а главная. Ксения становилась символом новой эпохи, лидером, чей авторитет никто уже не оспаривал.

Алексей чувствовал, как его роль рядом с ней постепенно уменьшается. Во взгляде Ксении мелькала холодная решительность, слова становились жёстче, властнее. В их отношениях начал нарастать странный дисбаланс – из равного партнёра Алексей превращался в молчаливого исполнителя.

Однажды вечером, оставшись наедине с Ксенией, Алексей осторожно коснулся её плеча, пытаясь вернуть прежнюю близость:

– Мы начали эту борьбу вместе. Я был рядом во всём. Но сейчас чувствую, что