Светоч Йотунхейма - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Ты предал меня в руки Рёгнвальда! – возмущенно закричал Гутхорм, уже не пытаясь лезть в драку. – Из-за тебя я полгода провел в плену! И стоишь перед нами такой гордый! Чем ты гордишься – своей подлостью? Уж в ней тебе нет равных!

– Я не предавал тебя! – горячо возмутился Хаки. – Он напал на нас ночью, и я дрался с его людьми! Едва сумел уйти и потерял троих!

– Ты сговорился с ним! Ты выдал ему, где я и кто я. Иначе с чего Рёгнвальд стал бы искать нас ночью в лесу!

– Я этого не делал! Я с ним не виделся, пока все это не кончилось.

– Напрасно ты пытаешься обмануть нас, Хаки, – сказал Сигурд. – Рёгнвальд сам рассказал, как все было. Ты явился к нему ночью тайком и выдал, где находится Гутхорм.

– Рёгнвальд рассказал вам? – удивленно повторил Хаки и огляделся. – И где он? Он здесь, в доме?

– Он у себя в доме, в Вестфольде. А рассказал нам правду в тот день, когда Рагнхильд, а потом ты ушел в троллебрг.

– Так он солгал! Он выдумал это, чтобы очернить меня.

– Зачем ему надо было тебя чернить?

– Затем, что он хотел жениться на йомфру Рагнхильд, а я был против!

– Кто тебя спрашивает, песья отрыжка! – фыркнул Гутхорм. – Ты жалкий бродяга и предатель. Отец, мы не должны его отпускать. Я хочу, чтобы его повесили.

– Ты несправедлив ко мне, и думаю, Сигурд конунг будет… справедливее! – Хаки дрожал, глаза его бегали.

– Повесить тебя на самой высокой сосне и будет справедливо! Гривна из крепкой веревки – вот какой награды ты заслуживаешь. И затянуть покрепче.

– Нет! Ты не знаешь правды. Вы все не знаете. Ведь это я… – Темные, лихорадочно блестящие глаза Хаки остановлись на Рагнхильд. – Ведь это я вызволил йомфру из Йотунхейма!

По медовому залу полетел возглас изумления. Рагнхильд покачнулась. Она не могла решить, как относиться к Хаки, считать его за человека или за тролля, и перед этим вопросом даже то, он ли предал Гутхорма, было не так важно. Она пыталась сообразить, что означает его появление здесь, чем кончилось его соперничество с Фьёром. Фьёр одолел и выставил его из Йотунхейма? На победителя в борьбе за престол Хаки не походил. Но последние его слова повергли Рагнхильд в еще более глубкое изумление: она вовсе перестала что-либо понимать.

– Ты вызволил… – Она сделала несколько шагов к Хаки. – Что ты хочешь сказать?

– Это я был в облике того чудища, полумедведя-полукозла! Это я ворвался в дом Микиль-Тролля, убил его и вывел тебя к тролльборгу.

Рагнхильд прижала руку к сердцу и сглотнула. Голова пошла по кругу, и она взялась за резной столб кровли в поисках опоры. Да скорее она поверила бы, что ее вызволил Один.

Хаки? Ее Сварт – это Хаки?

– Но как… – Ее мысли лихорадочно метались, не менее нуждаясь в опоре, чем ноги. – Как это мог быть ты? – Она засмеялась. – Хаки! Не морочь мне голову! Ты – сын Микиль-Тролля! Сын его и Мальфрид! Они приняли тебя в семью и сватали меня для тебя! Ты и твой отец-тролль приходили к Матушке Идис, искали меня, пытались выкупить. В доме Микиль-Тролля ты сидел со мной за свадебным столом! А Сварт… тот, кто его убил… я не знаю, кто это был, но ты не мог быть сразу в двух местах!

– Я – сын Микиль-Тролля? И госпожи Мальфрид? – Хаки попятился, глядя на Рагнхильд как на сумасшедшую. – Ты в своем уме, девушка? Какой же я сын тролля? Я – сын Вестейна и Гудрид, это кто хочешь подтвердит! Даже мой брат Ульв-Харек, он, говорят, все-таки жив.

– Но как ты можешь это отрицать, когда я все видела своими глазами? – Рагнхильд не верилось, что существует такая запредельная наглость. – Я видела тебя с Микиль-Троллем, и он говорил, что ты его сын, который наконец-то к ним вернулся! Ты – подменыш, а вовсе не сын Вестейна!

По медовому залу вновь прошел гул: о таких случаях все слыхали.

– Подменыш!

– Точно, подменыш!

– Я давно подозревала!

– У него по морде все видно – как есть тролль!

– Бедняжка Гудрид!

– Э, да у него в штанах скрывается хвост!

– Гоните его прочь, что смотрите!

Хаки в это время стоял, вращая глазами, потом снова посмотрел на Рагнхильд.

– Ты говоришь, что видела меня… – хрипло начал он. – И что – я был вот такой, как сейчас?

– Нет. Ты был очень похож на твоего папашу-тролля. Но я тебя сразу узнала – сходства осталось предостаточно.

– Я так и думал! Это был какой-то тролль, который пытался притвориться мной! Он подделался под меня, тролли ведь и не то могут! Они хотели тебя обмануть, и ты обманулась!

– Да зачем другому троллю было притворяться тобой?

– Потому что ты меня знаешь, так ты охотнее согласилась бы выйти за меня… то есть за него, за тролля.

– Но где же тогда был ты? – вмешался в беседу Сигурд. – Ты вошел в тролльборг на глазах у всех, я сам это видел. Вошел и пропал. Ты был в Йотунхейме! Где же ты там был?

– Я… Я бился… с троллями. Я пробивался… через леса и горы. Сражался с чудовищами! Я был у Озера Меча и раздобыл меч Фрейра! Он сам мне его дал, если хотите знать, чтобы вызволил Рагнхильд! Он так и сказал: возьми, мол, Хаки, этот меч, только у тебя одного хватит сил удержать его! И я спас тебя! И увез, и отправил домой через тролльборг! Но мне самому было непросто выбраться. Вот только сейчас и удалось. Я рад, что ты цела и невредима. Но горько видеть, что вместо благодарности вы оскорбляете меня и даже грозите… А ведь это я заслужил получить тебя в жены!

В медовом зале все стихло. Не только Рагнхильд, но и каждый спрашивал себя, не сошел ли он с ума и не мерещится ли ему весь этот бред.

– Стало быть, ты ни в чем не виноват. – Стейнольв Змей первым сумел подвести итог. – Ты не предавал Гутхорма. А Рёгнвальд тебя оболгал из ревности, так?

– Так, – уверенно подтвердил Хаки.

– В Йотунхейме ты спрятался под черной личиной, раздобыл меч Фрейра, убил Микиль-Тролля и освободил Рагнхильд. А жениться на ней там пытался другой тролль, принявший твое обличье.

– Так. Так все и было!

– И теперь ты желаешь… – Стейнольв запнулся, не решаясь вымолвить такую нелепицу, – получить в жены Рагнхильд?