Бармен отеля «Ритц» - Филипп Коллен

Филипп Коллен

Бармен отеля «Ритц»

Содержит информацию о наркотических или психотропных веществах, употребление которых опасно для здоровья. Их незаконный оборот влечет уголовную ответственность.

© Éditions Albin Michel, 2024

International Rights Management: Susanna Lea Associates

Published by arrangement with SAS Lester Agency

© Беляк А. Ю., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская группа «Азбука-Аттикус», 2025

КоЛибри®

* * *

Посвящается Бланш Озелло, единственной королеве «Ритца»

Когда мне снится загробная жизнь в раю, действие всегда происходит в Париже, в отеле «Ритц».

Эрнест Хемингуэй

Париж был оккупирован немецкими войсками с 14 июня 1940 г. по 2 августа 1944 г.: 1533 ночи. На эти 1533 ночи отель «Ритц» превратился в причудливый, сложный и ни на что не похожий мир, расположенный в самом сердце страны, разделенной войной. Есть тысяча и один способ рассказать эту историю. «Бармен отеля “Ритц”» – роман, основанный на реальных событиях и персонажах. Он дает возможность заглянуть в темные годы истории Франции. Высвечивая отдельные стороны этой истории, автор использовал средства художественной литературы – обычное орудие романиста. Персонаж Лучано является вымышленным, как и персонаж Ферзена, но их прототипы – реальные люди, окружавшие в те годы Франка Мейера. Отрывки из дневника главного героя также сочинены автором, но это дань уважения и восхищения его поразительной судьбой.

Пролог. Ночной дозор. 13 июня 1940 г.

Завтра немецкие войска войдут в Париж. Франция исчезла, растаяла, как кубик сахара в бокале абсента.

Прошел всего месяц с начала Битвы за Францию. Танки Гудериана смяли Арденны. Бои идут в Руане. Бои идут в Санлисе. Форсирована Марна. Со вчерашнего дня небо грозно затянуто черным дымом, столица уже капитулировала. Ее только что объявили «открытым городом». Парижане покинули город. На поезде, на машине, на телеге или пешком, они увозят все, что можно унести в руках, и бросают остальное. Осталось не более пятисот тысяч душ, люди прячутся по домам – по городу ходят лишь слухи.

Правительство Французской республики позавчера бежало из Парижа, найдя прибежище в Туре. Больше нет ни администрации, ни такси, ни полиции, ни почты, ни государственных служб. Паника распространяется со скоростью лесного пожара. Во дворах министерств жгут архивы. Уже два дня хозяйничают банды мародеров. Улицы пусты, магазины опустили железные шторы. В Париже царит тишина, одиночество и смерть.

Однако грандиозный отель «Ритц» на Вандомской площади по-прежнему открыт.

Кто поверит, что еще две недели назад здесь был Уинстон Черчилль? Завсегдатаи заведения испарились. Габриэль Шанель укрылась в Биаритце. Герцог Виндзорский и его супруга Уоллис обосновались в Испании. Американка Барбара Хаттон, наследница империи Вулвортов, сидит в своем люксе на втором этаже и никак не может принять решение: она то собирает, то снова распаковывает чемоданы.

В «Галерее чудес» – узком коридоре, соединяющем два крыла отеля, – витрины престижных брендов уже кажутся памятником исчезнувшего мира. Бар «Камбон» закрыл свои двери позавчера. И только Малый бар продолжает работать. Он открылся в шесть вечера, как всегда. Сверкающая стойка, резное красное дерево, кожаные абажуры, бледно-зеленый бархат кресел в стиле Людовика XV: убранство осталось неизменным с момента открытия. На полках, наподобие книг в библиотеке, выстроились бутылки с напитками. Это цитадель Франка Мейера, бармена отеля «Ритц». Австриец по происхождению, прославившийся своим искусством приготовления коктейлей, кумир элегантнейших пьяниц Европы и Америки, этот человек – легенда в узком мире роскошной жизни. Его тонкие усики, точные жесты и лукавые глаза знамениты не меньше, чем его напитки. В канун немецкого вторжения он на своем посту, в белом пиджаке и черном галстуке. Пятидесятилетний здоровяк, ни толстый ни худой, он двадцать лет в деле, он тут хозяин. Мейер создал этот бар в 1921 г. и не покинет капитанский мостик, невзирая на немцев и разгром Франции. Он хочет казаться невозмутимым, но сегодня вечером у бармена отеля «Ритц» просто опускаются руки. Он растерян. Любезная улыбка едва скрывает усталость и тревогу. До сих пор он привычно и ревностно скрывал свое происхождение, и до последней поры оно никого особенно не волновало.

Заходя сюда, люди видят лишь ловкого бармена, повелителя бутылок. Словно я всегда тут стоял, словно я родился за барной стойкой.

Франк Мейер, добровольный изгнанник, отринувший свое прошлое, скрывает один секрет: он еврей.

В этот вечер его единственный клиент, Отто Габсбург, низверженный наследник Австро-Венгерской империи, топит свои тревоги в джине. Нацисты назначили награду за его поимку, он должен бежать. Срочно. Этой ночью. Сидя у дальнего конца барной стойки, он в последний раз прокручивает в уме прошедшие недели, затем опрокидывает стакан «Бифитера». Королевский принц Богемии встает и слабыми руками обнимает бармена, который годится ему в отцы. Франк замирает. Дружеское объятие похоже на эпилог. Отто Габсбург навсегда прощается с Европой: через несколько дней он окажется в Вашингтоне. Бармен отеля «Ритц» провожает взглядом своего последнего клиента из прошлого мира.

Часть 1. Позиционная война. Июнь – июль 1940 г.

1

14 июня 1940 г.

Вот я и застрял в логове фрицев.

Половина седьмого, а немцев нет как нет.

Сегодня утром они маршировали на авеню Фош.

Теперь они здесь, в этих стенах, на территории «Ритца». Все парижские палас-отели реквизированы немецкой армией для размещения административных структур; «Ритц» же примет на постой около сотни старших офицеров – сливки вермахта – и станет резиденцией военного губернатора Франции. Звучит почти престижно, вот только слишком напоминает о жестоком унижении, только что пережитом французской армией.

Вандомской площади присвоен особый статус. Вплоть до специального уведомления отель «Ритц» имеет право принимать обычных клиентов. Бар, разумеется, тоже остается открытым. Управляться с работой, наряду с Франком Мейером, будет только его давний соратник Жорж Шойер и молодой ученик-итальянец, Лучано.

Бармен всю ночь не сомкнул глаз. Смущала странная тишина, охватившая его дом на улице Анри-Рошфор: большинство соседей бежали из Парижа.

Трусы.

Ворочаясь в бессоннице, он думал о сыне, Жан-Жаке. Франк так и не сумел по-настоящему полюбить своего единственного ребенка, родившегося в 1921 г. от неудачного брака с Марией. Их разделяет пропасть. Сын не подавал вестей уже целую вечность, с тех пор как пять лет назад устроился на работу в казино «Ницца».

Где он? А вдруг мобилизован?

Может, и мне надо