Красивый. Родной. (не)Мой - Галина Милоградская

Красивый. Родной. (не)Мой

Галина Милоградская 

Глава 1

Алина

Илюша наконец уснул. С каждым разом укладывать его днём всё сложнее, спасибо, что хоть в садике спит. Тихо прикрываю дверь в детскую, выхожу на балкон и набираю Максима. Три дня не виделись, а я уже дико соскучилась.

— Привет, родной. Не отвлекаю?

— Сейчас нет, — отвечает он с улыбкой в голосе. — Ушатала?

— Ага. Полчаса укладывала, хорошо, если хотя бы час поспит. Ты долго ещё?

— Ещё неделя. Зато потом целый месяц свободен, ещё надоесть вам успею.

— Ты? Ты мне до глубокой старости не надоешь!

Подруги считают, что мне повезло встретить Максима, и я с ними полностью согласна. Его улыбка может растопить вековые льды на Северном полюсе. Он служит старшим помощником капитана на каком-то секретном корабле, название которого клещами не вытащить. У нас город кишит моряками, по праздникам в глазах рябит от белоснежной формы, а выбор женихов — всё равно, что в кондитерскую попал. Я с моряками принципиально не встречалась, хватило папы, которого почти никогда не было дома. Когда он на пенсию вышел в свои сорок пять, они с мамой почти сразу развелись — оказалось, что за эти годы стали абсолютно чужими людьми. Надо же было так вляпаться — по уши влюбиться в «дальнобоя»!

Мы познакомились с Максимом в клубе: я — оторва в ярком платье, он… Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — бабник. На чёрной рубашке неоново светились пуговицы, притягивая взгляд к открытым ключицам, тёмные очки едва держались на кончике длинного ровного носа, глаза откровенно раздевали. С такими если и пересекаться, то на одну ночь, не больше. Но… я поддалась обаянию, проснулась с ним в одной постели и поняла, что не жалею. А потом Максим удивил.

— Не хочешь погулять? — предложил, вместо того, чтобы вызвать такси и разойтись, как в море корабли.

— Просто погулять? — уточнила я зачем-то.

— Ага, — он бесшабашно улыбнулся. Мы до сих пор лежали в постели, едва прикрытые одеялом — жарко. И я видела каждую искорку в серо-голубых глазах и понимала, что уже пропала. Даже если всё закончится сегодня, никогда не забуду нашу встречу.

— Покажи мне город, — шепнул он, подаваясь вперёд, согревая дыханием губы. — Хочу увидеть его твоими глазами.

Он целовался невероятно, стирая с каждым движением губ воспоминания обо всех прошлых поцелуях. Я путала пальцы в мягких каштановых волосах, притягивая ближе, чтобы никакого зазора не осталось между телами. Из дома мы выбрались нескоро и весь день гуляли по Севастополю, избегая самые оживлённые места. Летом у нас всегда полно туристов, и как же хорошо, что большинство не отходит от протоптанных маршрутов!

— Шикарный вид, — сказал Максим, опираясь о парапет. Смотровая площадка была давно заброшена, старый асфальт растрескался. Почти на окраине города, но из-за открывающегося вида было чудом, что власти про неё не вспоминают. Внизу лежала бухта, в марине ровными рядами, как на параде, выстроились военные корабли.

— Как думаешь, на каком я служу? — Максим встал в пол-оборота, так, что заходящее солнце очертило силуэт и вспыхнуло рыжими нитями в волосах.

— Не знаю. Надеюсь, не на том, что скоро покинет порт. — Я встала рядом, небрежно облокотилась о щербатые перила. Максим плавно переместился за спину, положил руки по обе стороны от меня. Широкие ладони с длинными пальцами отвлекли от вопроса — я просто залюбовалась ими. Жар его тела не обжигал — прогревал изнутри, и сердце застучало быстрее.

— Даже если так, я вернусь к тебе, — прошептал Максим на ухо и нежно, коротко поцеловал.

Всю следующую неделю мы не отлипали друг от друга, и, когда пришло время расставаться, я рыдала, как сумасшедшая.

— Я буду звонить, — пообещал он, поглаживая мокрые щёки костяшками пальцев. — Каждый раз, когда будет возможность. А ты… ты дождись, хорошо?

Так я и жду его почти пять лет. Нашему сыну недавно исполнилось три года, и мне иногда даже страшно от того, насколько счастлива. Оказалось, когда любишь, ждать совсем не сложно. Наоборот — время сжимается и растягивается между звонками и видео, а потом наступает долгожданная встреча. Впереди у нас целый месяц, а это уже много. Надо договориться на работе, использовать накопленные отгулы.

У нас тут через одну жёны моряков, так что обычно ноль процентов осуждения и сто — понимания. В поликлинике, где я работаю врачом в УЗИ-кабинете, не бывает особого ажиотажа. Всё расписано, смены поделены. Отвожу Илюшку в садик по дороге на работу, здороваюсь с девочками в регистратуре, забираю у старшей медсестры своё расписание. Новый день, новые пациенты, парочка старых знакомых. Старых и по возрасту, и по длительности нашего знакомства.

— Алиночка, девочка моя, посмотри, что-то опять желчный расшалился. Или это печень? Не пойму.

Мария Егоровна — милейшей души бабулечка, но выносит мозг так, что к концу приёма улыбка намертво приклеена к губам. Приходит проверяться на каждый чих, буквально на каждый. Поликлиника у нас новая, хорошо оснащённая — просто рай для тех, кто любит не лечиться, а искать у себя болячки.

— Вам бы в санаторий съездить, Мария Егоровна. Может, куда-нибудь в прохладу.

— Ох, и не говори. Завтра спрошу у Васильны, как бы место выбить.

Мысленно прошу прощения у участкового терапевта. Впрочем, ей всё равно придётся выслушивать жалобы Марии Егоровны, а выдержки ей не занимать — сорок лет стажа, тут кожа как у носорога. Ещё двое пациентов и, наконец, перерыв. Работа несложная, но кто и когда отказывается выпить чашечку чая в тишине? Я не исключение. Завариваю большую кружку, достаю из маленького холодильника бутерброды, предвкушая обед, когда звонит телефон. Кошусь на экран и мысленно морщусь: Ритка.

Есть такие подруги, с которыми как на вулкане: то ругаешься, то миришься, то снова радуешься, что перестал общаться. Это Риткин случай. Мы с первого класса дружим, но иногда я устаю настолько, что просто взрываюсь. Я, конечно, тоже не ангел, так что количество побед и поражений у нас равное. Обычно она звонит и трещит час, не меньше, в основном о себе. А потом впроброс спрашивает, как у меня дела, и прощается. Я не готова сейчас быть жилеткой и психологом в одном лице,