Мифы Восточной Сибири - Татьяна Владимировна Муравьева

Бережное отношение к земле у эвенов до сих пор остается одним из главных нравственных принципов. Известный этнограф Анатолий Афанасьевич Алексеев (р. 1947), сам эвен по национальности, писал: «Природа для эвена все. Она его не только кормит, одевает, обогревает, но и служит основой формирования в человеке нравственных ценностей. По отношению человека к природе судят о его нравственном здоровье»[13].

К земле следовало относиться бережно, как и к лесным зверям, покровителем которых был бог охоты Хинкэн. Страшным грехом, за который Хинкэн немедленно наказывал, считалось бессмысленное убийство животных или причинение им страданий. Кроме того, запрещалось убивать животных и птиц, когда они спасаются от преследования хищника или пришли за помощью к людям во время стихийного бедствия.

В давние времена жили трое братьев-охотников. Никто не мог сравниться с ними в искусстве охоты. Когда они гнали добычу, то неслись по воздуху, отталкиваясь от вершин деревьев, и ни один зверь не мог от них уйти. Возгордились братья и начали охотиться не только ради пропитания, но и для того, чтобы показать свою удаль.

В конце концов перебили они в лесах всех зверей, и только на высокой скале, куда братья еще не успели добраться, остались в живых три горных барана. Узнал про это Бог[14], разгневался и решил наказать братьев. Он наделил горных баранов такими быстрыми ногами, каких не было больше ни у кого, и сказал охотникам: «Попробуйте теперь догнать этих баранов! Увидите, что вам это не по силам!» Но братья дерзко ответили: «Догоним! От нас еще никто не уходил!» — и пустились в погоню.

Несутся горные бараны, как ветер, братья-охотники за ними. Добежали бараны до края земли, вспрыгнули на небо. Охотники следом. Даже не заметили, что земля кончилась и они преследуют баранов по небу.

А потом все они стали звездами. Ярко светят на небе семь звезд: три — бегущие бараны, четыре — преследующие их охотники с собакой. Эвены называют их созвездием Баранов[15].

Эвены почитали многочисленных духов — хозяев различных явлений. Их называли мухонни, или мураани: дух земли — Тоор-мухонни, дух воды — Моо-мухонни и т. д. Их представляли в антропоморфном виде, но они могли принимать и облик различных животных.

Тоор-мухонни называли духа — хозяина земли, которая отождествлялась с тайгой. Его представляли в образе медведя, а лесное эхо считалось его голосом. Согласно народному поверью, хозяину земли принадлежала пища, упавшая на землю, поэтому ее нельзя было поднимать. Ему же по обычаю отдавали вещи, вышедшие из употребления. Известно, что в 30-е годы XX века, когда огнестрельное оружие окончательно вытеснило старинные охотничьи луки, эвены «положили луки на землю», то есть отдали Тоор-мухонни.

Духом — хозяином оленей был Орон-мухонни, которого представляли в образе старика с белой бородой в одежде из белых оленьих шкур или в образе старого оленя. Он никогда не показывает людям своего лица, и тот, кто случайно его увидит, мог лишиться своих оленей.

Духа — хозяина воды, Моо-мухонни, могли представлять в виде выдры. Во время ледохода, чтобы задобрить Моо-мухонни, в воду бросали различные приношения — чай, табак, лили оленье молоко. Известно обращение к духу — хозяину реки, записанное Василием Ивановичем Лебедевым (1901–1938) и Верой Ивановной Цинциус (1903–1983): «Дух-хозяин именитой, шумной, прославленной моей реки… Если бы ты из своего свободно гуляющего богатства пустил бы в нашу вершу[16] хоть одного малька, мы чрезвычайно обрадовались бы»[17].

Особым почитанием у эвенов пользовался Топ-мухонни[18] — хозяин огня, которого представляли в образе маленького старичка или старушки. К Топ-мухонни обращались с самыми разными просьбами, его регулярно угощали, бросая в пламя лучшие куски пищи. Хозяин огня считался также покровителем семьи. Когда в семье рождался ребенок, его прежде всего приобщали к огню — люльку с новорожденным подвешивали над очагом, совершали обряд кормления огня и громко провозглашали: «Новый человек пришел!»

О том, как эвены обрели огонь, рассказывается в мифологической сказке «Без огня».

В давние времена на землю, где сейчас живут эвены, из дальних краев пришли пятеро братьев и остались здесь жить. Жили они трудно — в голоде и холоде, поскольку у них не было огня и они не умели его добывать.

А по соседству с братьями жил богатый старик, который владел священным огнивом, и в его чуме всегда горел жаркий огонь. Решили братья пойти к старику, попросить поделиться огнем. Пришли и стали просить: «Дай нам часть своего огня, иначе мы погибнем!» Но старик ответил: «Даром я вам огня не дам. Вы должны за него заплатить». Опечалились братья: «Чем же мы тебе заплатим? У нас ничего нет». — «Тогда хотя бы расскажите мне сказку». Четверо братьев уныло сказали: «Мы не знаем никаких сказок» — и, понурив головы, ушли. А пятый, самый младший, задержался. Говорит младший брат старику: «Ладно, расскажу тебе сказку. Но только с одним условием: если ты хоть раз меня перебьешь, то отдашь мне свое огниво навсегда».

«Согласен», — ответил старик.

И младший брат начал свой рассказ:

«Жили мы, пятеро братьев, далеко от здешних мест. Не было у нас ничего, даже чума, а была только одна кобыла. Как-то раз пошел сильный дождь. Братья мои укрылись в кобыльей шерсти, а мне места не хватило. Вдруг вижу: на спине кобылы начало расти дерево. Выросло до самого неба, ушло вершиной за облака. Решил я на дерево залезть. Лез-лез — земля уже стала совсем маленькой, а вершины все еще не видно. И вдруг дерево надломилось. Полетел я вниз, ударился о землю с такой силой, что ушел в нее по пояс. Хотел из земли выбраться, да не смог, так и остался торчать. Весь мхом оброс, на голове у меня птицы гнезда свили. Захочу есть, встряхну головой — яйца мне сами в рот падают.

Однажды прибежал из леса волк. Подошел ко мне, стал обнюхивать. А я взял да и ухватил его за хвост. Дернулся волк — и вытащил меня из земли. Только хвост у него оторвался, остался у меня в руках. Убежал волк без хвоста. А хвост вдруг превратился в большой короб. Открыл я его — а там чего только нет! И мягкие шкуры, и цветные ткани, и медные украшения!»

Тут старик не выдержал и воскликнул: «Ай да