Мифы Восточной Сибири - Татьяна Владимировна Муравьева

И пришлось старику, как было уговорено, отдать свое огниво младшему брату.

Вернулся парень домой, принес огниво. Ударили братья кресалом по кремню, развели в своем чуме огонь. Старший брат сказал: «Теперь мы не погибнем! И не только у нас, а у наших детей, внуков и правнуков тоже всегда будет огонь. И каждый раз, разжигая очаг, они будут вспоминать и благодарить нашего младшего брата!»

Эта сказка на первый взгляд может быть отнесена к числу бытовых, а ее герой кажется остроумным плутом, хитростью добившимся желаемого. Однако на самом деле она глубоко мифологична. Богатый старик, владеющий огнивом, — это, скорее всего, сам великий бог Хэвэки (вспомним, что в одном из мифов он творит мир как раз при помощи огнива). Пятеро братьев — первые люди, появившиеся на еще не приспособленной к их жизни земле. А младший брат — герой, подобный греческому Прометею, похитившему небесный огонь и обеспечившему существование человеческого рода.

Эвены верили в то, что душой обладают отдельные природные объекты: горы, реки, камни. Этнограф Елизавета Порфирьевна Орлова (1899–1976) вспоминала, как в конце 1920-х годов она приехала в эвенское село, преодолев Камчатский хребет. Председатель сельсовета встретил ее словами: «Я знал, однако, что ты сегодня приедешь, — видишь, какая пурга вчера была?! Сердится Камчатский хребет: не любит, когда через него незнакомый человек проезжает»[19] — и настоятельно посоветовал на обратном пути принести в дар духу Камчатского хребта какое-нибудь угощение.

Душой наделялись также стойбище, чум и даже отдельные вещи. В сказке «Про женщину Ченгэ» бедная многодетная вдова, которую угнетал богатый сосед, отбирая большую часть того, что ей удавалось добыть охотой и рыбалкой, решает откочевать на другое место, но боится, что сосед найдет ее и там. Чтобы сбить его со следа, «Ченгэ стала кормить оленьим жиром свое жилище и все вещи вокруг дома. Мажет их жиром и приговаривает: “О нас никому не рассказывайте!”»[20]

СКАЗАНИЕ О ПРАРОДИТЕЛЯХ ЭВЕНОВ

Эвены верят в то, что их род идет от небожителей, в частности от Солнца. Обращаясь к небесному светилу, они называют себя его земными сыновьями. В эпическом сказании прародительницей эвенов выступает красавица Нёлтек, имя которой переводится как «солнце».

В давние времена жил один богатый и знатный человек. Его род славился силой и многочисленностью, он владел несметными стадами оленей, и когда пастухи выгоняли на горные пастбища его белых оленей, то горы казались покрытыми снегом, а когда в горах паслись его пестрые олени, казалось, что на горных склонах расцветают цветы.

У этого человека были жена и единственная дочь-красавица, которую звали Нёлтек. Но по обычаю имя девушки хранилось в тайне, и никто, кроме отца, матери да еще старой няньки, не знал, как ее на самом деле зовут[21].

Нёлтек была так прекрасна, что слава о ее красоте разнеслась по всей земле, достигла неба и проникла в подземный мир. И вот пришло время выдавать красавицу замуж. Девушка сказала отцу: «Моим мужем станет лишь тот, кто сможет натянуть тетиву лука, из которого ты стрелял в молодости, пустить стрелу с расстояния длиной в твой большой аркан, попасть в цевку[22] оленя и при этом назвать мое имя».

Со всех четырех сторон света съехались богатыри, желавшие попытать счастья, но никто из них не сумел выполнить всех условий, выставленных невестой. Одним оказалось не по силам даже натянуть тетиву лука, принадлежавшего отцу Нёлтек, другие смогли пустить по стреле, но промахнулись мимо цели, третьи попали в цевку оленя — но ни один не назвал имени красавицы.

Дважды взошло и закатилось солнце, а состязания все продолжались. Богатырей нужно было кормить и поить чаем, поэтому старая нянька Нёлтек без устали таскала из реки воду и кипятила один чайник за другим.

Наступил третий день состязаний. Рано утром, как обычно, нянька с большим котлом спустилась к реке, набрала воды и по крутой тропинке стала подниматься обратно. Но вдруг оступилась, упала — и вся вода разлилась по земле. Заохала старуха: «Как же я одряхлела! Уже не могу и воды принести, чтобы напоить чаем женихов моей красавицы Нёлтек!»

Снова спустилась нянька к реке, но едва зачерпнула котлом воду, как из глубины высунулась костлявая рука, быстро ухватила старуху за волосы, и скрипучий голос спросил: «Чье имя ты назвала?» Нянька забормотала в великом страхе: «Никакого имени я не называла, я только сказала, что стала слишком старой». Тогда рука дернула старуху за волосы, окунула головой в воду, а голос злобно прорычал: «Не лги! Я слышал, как ты назвала чье-то имя!» Старуха хотела вырваться, но рука держала крепко. Закричала старуха: «Ты ослышался! Я только посетовала, что разлила воду!» Тут рука потянула ее на глубину, а голос взревел: «Если не скажешь, чье имя ты назвала, я тебя утоплю!» И старуха, не помня себя, прошептала: «Нёлтек!»

Тут же рука разжалась, а голос рассмеялся и сказал: «Я запомню — Нёлтек. Иди домой и никому ничего не рассказывай».

Зарыдала старая нянька, прокляла себя за то, что открыла имя своей любимой воспитанницы духу, вылезшему из подземного мира. Поплелась она домой, сказала самой себе: «Теперь мне незачем жить!» — легла на свою постель и умерла.

Горько оплакивала прекрасная Нёлтек свою старую няньку. Однако, несмотря на ее горе, состязание женихов продолжалось своим чередом. Когда солнце уже начало клониться к закату, неизвестно откуда притащился тощий старик, одетый в рванину, горбатый и кривоногий. Один глаз был у него больше другого, рот растянут до ушей, а голова похожа на кочку. Прошамкал старик, будто лягушка заквакала: «Я тоже пришел свататься к прекрасной Нёлтек! Подайте мне лук и стрелы!»

Рассмеялись богатыри: «Вот так жених! Подайте ему скорее лук, сейчас он всех нас победит!» А старик будто и не слышит насмешек. Твердой рукой натянул тетиву, пустил стрелу. Просвистела стрела в воздухе, попала в самую середину цевки оленя. Победно оглядел старик богатырей, а потом торжествующе произнес: «Я знаю, как зовут мою невесту. Имя ее — Нёлтек!»

Услышав это, Нёлтек упала без памяти, а ее мать залилась горючими слезами. Но делать нечего, слово дадено — не воротишь.

Неудачливые женихи разъехались по домам, а родители Нёлтек стали собирать ее в дальнюю дорогу. По обычаю отец невесты должен был сам поймать в стаде ездового оленя, на котором его дочь отправится