Мой босс - злой Мороз! - Кира Лафф

Картинка встаёт перед глазами как живая.

Белова снимает шмотки, покорно садится на колени, и я ебу её губы, наказывая за враньё!

Дыхание сбивается, меня дико ведёт.

Тянусь к приоткрытым от притворного негодования пухлым губёшкам и впиваюсь в них!

Слизываю сладость, проталкиваю язык глубже в жар её рта. Чиркаю по зубам, вдыхаю запах её кожи полной грудью, а потом…

Сучка резко сжимает зубы на моём языке!

— Не смейте! - маленькая ладошка прилетает по моей щеке, и Белова изворачивается в руках, опрометью бросаясь к двери.

Оставляет меня с горящей щекой, привкусом крови во рту и диким, саднящим стояком!

Громко хлопает дверь, и я застываю в темноте, горя от неразрешённого возбуждения.

Что ж, лиса, тебе удалось уйти на этот раз.

Но моё ружьё уже заряжено, дуло направлено прямо на тебя.

Тебе не удастся бегать от меня вечно. Рано или поздно я выстрелю, и тогда…

Молись, чтобы всё ограничилось минетом!

Глава 12

Лена

“Включим свет, и ты разденешься”

Наглое предложение, сказанное его низким хрипловатым голосом - оно в голове засело и скорости мне придало. Из комнаты вылетаю, словно ошпаренная, а щеки горят, будто меня кипятком умыли.

Каков мерзавец! Должны, ведь, у людей хоть какие-то границы быть? Но бывший босс абсолютно невозможный, бог и царь всего мира, не меньше!

Фу-у-х. Хватит. Пусть раздевает кого-нибудь другого, ту, кто фотки ему присылала, прикидываясь мной.

Перед входом в гостиную замираю на секунду, стараюсь привести в норму сбившееся дыхание. В мыслях невольно прокручиваю лица бывших коллег.

Может, Наташка Иванова так меня подставила? Или главбух Алена Игоревна притворялась, что у нее соски проколоты и необъятные бедра татуировками разукрашены?

Представляю эту картинку и не сдерживаю нервный смешок. И вздрагиваю, когда из гостиной, как черт из табакерки, на меня выпрыгивает сестренка.

- Ты точно издеваешься! - шипит Лика обиженно. - Семь минут до курантов, все за столом рассаживаются. А ты так и не сфоткала!

- Давай сюда, - дрожащими пальцами выхватываю у нее телефон. - Что делать, где фоткать?

У меня от пережитого стресса до сих пор сердце из груди вырывается!

- У елки, - повторяет сестра и смотрит на меня с подозрением, чуть сощурившись. - А ты где была?

- В туалете.

- С кем?

- Лика! - шикаю. - Договоришься!

- Ты бы к зеркалу сходила, - Лика отбрасывает за спину рыжие, как у меня волосы, и за руку тянет меня к елке. - Вся красная, как после кросса на физре. Опять с боссом виделась? Что он сказал? Он точно в тебя втюрился.

Молча отмахиваюсь, не в силах с ее глупостями спорить. Навожу на сестру телефон, когда она встает рядом с высокой, украшенной серебристыми шарами елкой.

Смотрю в камеру и ничего не вижу. Изображение прыгает, так сильно у меня руки дрожат.

- Ну, все? - Лика подбегает и вырывает из пальцев телефон. Увидев, что я там наснимала, ахает. И топает ногой. - Лена! Да наш вечно пьяный дворник и то сфоткал бы лучше! С тобой что? - поднимает она глаза. - Говори!

- Девочки.

На талию ложится чья-то теплая рука. Меня ласково обнимают и разворачивают по направлению к столу. Мама Дмитрия широко улыбается:

- Давайте, садимся, сейчас уже будет президент выступать. Дима, а ты чего там? Скорее иди к нам.

Краем глаза замечаю крупную фигуру босса в дверях и торопливо отворачиваюсь. Его мама продолжает меня обнимать, а я всей кожей чувствую, как он взглядом дыру в моей спине сверлит. Но я же не виновата, что он глухой, что он не слышит: не писала я ему ничего и не отправляла!

Если бы его семья не была такой милой и приятной, устроила бы тут настоящий скандал! Но… они, ведь, не виноваты, что сын у них маньяком вырос?

Из детского упрямства придвигаюсь ближе к его маме. И даже за столом сажусь между ней и бабулей, назло ему. Кто-то добавляет звук телевизора, и в комнате на всю громкость звучат поздравления, скрипят стулья и посуда звенит, народ весело переговаривается.

А потом начинается отсчет до двенадцати. И я, вместе со всеми, поднимаю свой бокал. Свет погасили, стол и лица освещают лишь свечи в подсвечниках и огромный экран работающего телевизора.

- С Новым годом! - голосят со всех сторон.

Подношу к губам бокал и ловлю взгляд Дмитрия - босс напротив, нас разделяет заставленный блюдами стол, а кажется - ничего. И в любую секунду он рывком подастся вперед, схватит меня за блузку и притянет к себе. Намотает волосы на кулак, как он уже делал в кабинете вчера…

И никого не будет вокруг, только мы вдвоем.

В горле застревает ком.

Черт, да я с ума сошла!

Делаю маленький холодный глоток - и пузырьки с шипением лопаются во рту, шампанское ударяет в нос. Кладу руку на шею и пытаюсь не закашляться. Снова смотрю на Дмитрия.

Он не отводит взгляда. И в полумраке его глаза темные, глубокие, бездонные совсем. Мы вместе с этим мерзавцем встречаем праздник - я словно сплю.

- Девочки, обязательно попробуйте вот этот салат, - руководит мной и Ликой мать Дмитрия. - Морепродукты любите?

Лика согласно кивает, в тарелку наваливает все, что предложат. А я, как на иголках сижу и жду какого-то подвоха. Что вот сейчас бывший босс поднимется на ноги, вилкой постучит по бокалу, как в фильмах, привлекая внимание. И во всеуслышание заявит, что мне не место с ними за одним столом.

И пусть этой гадкой речью он испортил бы всем настроение, я все равно не могу от мысли отделаться - что-то будет. Босс это все так не оставит.

Как бы пережить эту ночь?

Уже через час дети начинают баловаться, и сестра Дмитрия выпроваживает их по кроватям. Бабуля тоже носом клюет, хотя и бодрится для виду, и я решаю - хватит. Можно идти к себе в спальню.

- Ну почему всегда, если что-то интересное, то сразу спать? - бурчит Лика, когда мы втроем шагаем по коридору в гостевые комнаты. - Это несправедливо. Если у нас больше никогда не будет такого Нового года?

- Будет, и даже лучше, - заверяю и толкаю дверь спальни. - Плюс, ты слышала? Завтра нас позвали кататься на лыжах. С утра. Поэтому в телефоне не сиди до рассвета,