Быть - Кельта

— Да, отец. А с ними что?

— Они хотели в витязи подняться? А сами не справились с пустяковым испытанием. Не будет им серебряных подвесов, а их железные заменить деревяшками! Путь теперь докажут, что клану от них польза будет. Идите!

Младшие поклонились и поспешили выйти на крыльцо, а потом и отойти подальше, чтобы не попасть под горячую руку княжа. Велибор и Горан тихо поделили порученные дела, и старший княжич отправился чин по чину устроить проводы старухи, заодно отпустив братьев заниматься своими делами. А третий княжич кивком велел провинившимся следовать за собой.

Горан привёл их к дружинному дому. Длинный сруб, составленный из пяти клетей в длину и поднятый на подклет служил домом всем бойцам, и даже воеводы жили тут же. Хотя по княжему разрешению и дозволялось женатым воинам жить с семьёй отдельно, но мало кто просил этой милости. Жены и дети селились в женский двор — хоромину как два дружинных дома, даже большую, чем княжий терем. Женский двор был огромен: горницы делились на общие, в которых занимались бабы ремеслом, и разделённые на множество камор, в которых жили семьи и где гостили мужья, навестившие жён. Отдельно жил только поставленный над дружиной родич княжа, если таковой был, да и то Горан, занимавший своё положение уже пятый год, отделил себе камору в дружинном доме и почти всегда жил в ней, лишь раз в пару недель, а то и реже возвращаясь в Хоромы.

— Из дружины я вас выгонять не буду. Был приказ княжа, вы его исполнили как смогли. Но и оставить без наказания не могу. Порешим, знать, так… неделя через неделю меняясь берите на себя весь порядок в дружинном доме. Чтобы и столы были выскоблены, и полы выметены и вымыты. А коль замечу, что на отроков часть работы переложить попытаетесь, или что с воинским делом где-то не поспеете или отлынивать решите, то ещё и постирушки на вас возложу. На всю дружину.

Провинившиеся переглянулись и невесело закивали головами. В доме порядок-то был, и даже в сенях переобувались, когда никуда не спешили, но пятьдесят мужчин частенько по сухой погоде или по зиме прям в сервях, скорах или валенках до своей лавки идут. Да и столы в дружинном доме скатертями не покрывали. Горан заметил их печаль, поэтому добавил:

— Первую уборку сделаете вместе. Как раз поутру большинство уйдёт за беглянками, и вы всё выскоблите, чтобы нигде ни соринки, ни занозки не было! Ступайте!

Княжич ушел в дом, мстительно даже не обстучав сапог, и сразу же закрылся в своей каморе. Тут всё было очень скромно, как и предписывал уклад для воинов. Под окном стоял сундук, вдоль стены широкая лавка, на которой небрежно раскинулось меховое покрывало, служившее и постелью, и одеялом. Между лавкой и сундуком — стол, на котором шкатулки с бумагой, два светильника и срисованные карты на тонкой, но очень плотной поскони, сотканной особыми мастерицами из специально выпряденных нитей. В клане таких не было, гильдия ткачих сумела сохранить свои секреты. Сейчас, хоть день и клонился к вечеру, камору заливал свет — это был тот час, когда спускающее на запад солнце с любопытством заглядывало в окна.

Горан перекинул мех на сундук, развернул карты волости и ближних земель и… стукнув по столу кулаком, так что мизинец заныл и онемел, упал на лавку и понурил голову. Сквозь сжатые зубы наружу рвался то ли стон, то ли рык, клокотавший в груди. Рвался, но так и остался внутри.

Почему, ну почему так всё получилось. Ещё и тревогу поспешили поднять, не уведомив его. Ладно хоть в кратком приказе не указали обстоятельства побега, только требовали остановить и вернуть. А Мала пожалела воинов и только раскидала с пути, вон, гонец с заставы прибегал с докладом — весь избит, но через неделю всё и забудется. Теперь-то что сказать людям, чтобы объяснить приказ. Сбежали с обжитого дома, где их кругом любили и уважали? От такого не бегут, как от пожара, бросая всё. Клятву нарушили? Да не клялись они, и это всем известно. Ушли и пусть катятся к упырям и берегиням!

Вот, нашел! Узнали тайны кровного ядра клана, которые не то что княжникам и княжницам знать нельзя, но и княжичи и княжны далеко не все посвящены. Так можно не отвечать на вопросы, и сохранение тайны будет хоть каким-то оправданием.

Княжич выпрямился, встал, прошелся пару раз по комнате и уставился на карту — искать всё равно придётся. Куда Мала могла повести Ясну? Изнеженная барышня, а именно такой её видела дружина и ратные наставники из старшинного дома, долго не пробежит, значит, они не пойдут дорогами и лесами. Может в городе попробуют скрыться? Так двух волховиц там сразу приметят, и как о них спрашивать начнут и расскажут, и покажут, а изба старая ещё десять лет назад сгорела, когда пожар был. Сейчас лето, обозов по дорогам мало ходит, да и те что есть до ближайшей пристани катятся, где товары на ладьи перегрузят и дальше отправятся. Да и на притоках Быстрой пристаней на выбор — десяток крупных и без счёта мелких на лодочку.

Если так, то дальше куда? На маленькой лодке девушки течение не пересилят, да и опять же на вёсла Ясну не посадишь. Быстрая с разбегу уходит в глухое озеро, откуда уже исток берут подземные реки. А вокруг озерка три деревни и больше ничего. И на волок ни в одну из малых речек не сунутся, не так они и глупы. На каждом волоке посты, где наши, где соседних кланов. Их там задержат и, пока не объяснятся, дальше не пустят. А пока расспрашивают, там и весть о беглянках дойдёт, если вдруг не обгонит. Вверх на торговой ладье? Могут, денег могли скопить два места оплатить. А там что? Куда могли бы бежать? Во врата перехода? Или дальше в предгорья, где ещё остались пустые земли.

Не то. В Перерождающийся мир погоня не последует, но там слишком опасно и любимую сестру Мала туда не поведёт. В предгорья ещё добраться надо, да и там дурного люда хватает.

Затаиться недалеко в какой-либо чаще и переждать? Нет. Ждать придётся год, а то и два. А найдут их схрон через неделю-другую. Живикой землю засыпать — хороший ход, следы с дороги теперь не найти. Но если так всё время пытаться путь скрыть,