НеТемный 7 - Александр Изотов

— Ух, трусливая грязь! — зарычал я, рассекая рисунок.

Так, хотя бы часть Углеяра уже спасена… Правда, в свете открывшихся мне знаний теперь важнее было спасти Камнелом.

Там в городе вообще чем занимаются⁈ На месте кнеза я бы уже готовил город к осаде, поднимая всех оставшихся воинов на защиту. И слал бы весточки во все стороны… В первую очередь царю Могуте, чтобы выслал помощь, а во вторую — ушедшему своему же отряду. Быть может, на них ещё не напали, и был шанс вернуться.

И всё-таки хорошо враг всё рассчитал. Углеяр был скрыт от Камнелома холмом, звуки ночной битвы там не слышно, и весть о нападении могут передать только люди боярина Рудничного.

А может, кто-то в Камнеломе додумается отправиться искать припозднившуюся чародейку земли, Петру Слышащую? Но что-то мне подсказывало, что не отправятся… Если только утром.

Я поднял глаза в небо и поджал губы. Можно, конечно, поднять в небо огромный огненный вихрь, но я потрачу много сил…

Вот же я вестник тупости!

— Кутень, вылезай уже! — рявкнул я, отступая подальше от края. В меня так и продолжали лететь огненные шары. Да ещё и Храмовник, кажется, уже забежал в деревню…

Но он, судя по звукам битвы внизу, не со всеми нашёл общий язык и с кем-то сцепился. Тёмных там было много, а Храмовник всё же был паладином, и их магия плохо стыковалась.

Цербер выскочил, слегка недовольный, что ему не дали отдохнуть. Но, узрев мой план, всё же согласился… От него лишь требовалось, как в прошлый раз, лететь в центре огненного вихря.

Я выбрал довольно заметную вершину по соседству, которую хорошо видел из Камнелома, когда гулял там. Наколол палец о клык цербера и быстро начертал в воздухе уже знакомый мне узор, мысленно повторяя рисунок.

Когда с моих рук сорвался мощный вихрь-кольцо, я тут же отправил Кутеня:

— Пошёл!

Тут расстояние до вершины было даже больше, чем там, на погосте. И вихрь стал разрастаться до таких размеров, что внизу даже стихли звуки и крики головорезов.

— Твою ж Бездну… — вырвалось у меня, когда я понял, что опять чего-то не рассчитал. Просто размеры огненного вихря, осветившего округу, словно второе Солнце, так и продолжали увеличиваться, а до вершины было ещё.

Та вершина, на которую я нацелился, исчезла в громадном облаке ярчайшего пламени, аж пришлось прикрыться рукой. По округе пошла взрывная волна такой мощи, которую я никогда ещё не видел, и грохнуло так громко, что я чуть не перелетел через край.

Да ещё всю гору подо мной сотрясло так, что часть уступа от землетрясения просто обвалилась, и мне пришлось вбить Губитель в скалу, чтобы не упасть вниз.

С горы слез огромный оползень, накрывая вторую половину Углеяра вместе со всеми злодеями, а я застыл, повиснув на рукояти… Да продрись ты небесная, какого хрена⁈

— Малуш не виноват, — просипел я, а потом прикрыл себя щитом.

От далёкого взрыва как раз долетело мелкое крошево, градом падающее с небес. Надеюсь, Камнелом там не сильно пострадал? Ну, во всяком случае, этот знак там должны были рассмотреть…

Глава 6

Обычно не особо хочется думать, когда несёшься по неудобному склону, лавируя между стволами, перепрыгивая с камня на камень, и когда судьба на каждом шатком валуне грозится сорвать твоё тело в пропасть.

Свойства бросской крови, напитывающей тело яростью и силой, придавали импульс и мозгам, правда, совсем немного… Но вместо того, чтобы обдумывать дальнейший план, меня тянуло философствовать. Тем более, мне надо было двигаться к северному склону, к хижине целительницы Евфемии, поэтому время позволяло.

Странно это всё получалось, в варварском теле. Вроде бы и магистр… но в то же время магию в сражениях плохо получается применять. Скорее всего, это из-за позднего пробуждения — дети настоящих магов пользуются ей с самого рождения, магия для них как третья рука.

Это же тело привыкло полагаться только на себя или верный топор, и буквально противилось применению каких-то неясных способностей, которые ещё и время от времени могут подвести. Ладно хоть «огненное яйцо», которое я ловко научился деформировать в щит любой формы, консервативный бросский разум не отторгал.

И «клинок ветра», насколько я понял, очень даже понравился варварской сущности… Да она вообще без ума от него! Махнул — и посеял разрушения. И больше ничего не надо!

Такая магия по душе любому варвару. Один взмах — и готово. И не надо этих дурацких пассов руками, или утомительного рисования магических символов в воздухе… Какого хрена, если за это время можно снести головы врагам и так?

Может, поэтому так и получалось? В бою я чаще действую, как обычный бросс, с трудом внедряя магические приёмы, которыми может похвалиться при должном старании даже обычный послушник… Но иногда применяю вот такой вот вихрь, который срывает с лица земли горные вершины, грозясь похоронить под собой целые города.

Вот такая вот философия о магических крайностях рождалась в моих бросских мозгах в то время, когда вся кровь прилила к ногам и бурлила там, гоняя моё тело по горам.

И если мой опыт Всеволода призывал к настоящему магическому искусству, к изяществу, то… Смердящий свет! «Какое, на хрен, изящество⁈» — сразу возмутились в ответ варварская кровь и дремлющая где-то душа Хморока, прародителя всех броссов.

Изящество своё оставь дворцовым прачкам, которые в тазу стирают царские портки… А настоящий бросс этого не приемлет! Хотя заклинание, стирающее целые горы, себе оставить можно.

* * *

Враги, погребённые в Углеяре, больше не огрызались, хотя я прекрасно понимал, что большая часть, которая ещё даже не зашла в деревню, осталась жива. Лучевийцы готовились к осаде, но большие отряды стесняли узкие горные дороги, и выход к Камнелому затягивался.

На месте кнеза, если бы он был чуть более готов к войне, я бы занял оборону уже в предгорьях… Но случилось то, что случилось, и теперь приходилось думать, как быть дальше.

Рядом из портала выскочил Кутень, счастливо ощерившийся и даже высунувший чёрный язык от удовольствия — цербер просто балдел от того апокалипсиса, который он устроил на соседней вершине. Кстати, его участие в таких заклинаниях тоже каким-то образом укрепляло Кутеня… Мне кажется, или он стал побольше, и размером уже мог поспорить с крупным львом?

Кутень оглянулся, и с помощью его глаз