Развод. Высекая из сердца - Анастасия Дмитриевна Петрова

— Ариш, голодна? — прохожу на кухню за водой.

— Мам, уже шесть. Нельзя.

Вздыхаю, переводя взгляд на часы, половина седьмого.

— Может, хотя бы яблоко? — без особой надежды предлагаю.

Она появляется передо мной, и взгляд такой немного с упреком, что вызывает вялую улыбку.

— Ладно, уговорила. — спустя секунду улыбается, а я достаю фрукт из холодильника.

Пока мою, слышу, как в коридоре звучит щелчок двери. Замираю, а сердце тут же пускается вскачь.

Явился, значит.

— Папа? — слышу, как Арина отходит и удивляется, тут же оборачиваясь на меня.

— Привет, моя звездочка. — слышу его низкий голос, и даже представляю, как он присел, глядя на нее и рассматривая с приподнятым уголком губ: — Как у вас дела? Как мама?

Не слышу ответ дочери. Так и не выключив кран с водой, сжимаю яблоко, облокотившись второй рукой на раковину.

Не нужно даже оборачиваться, чтобы почувствовать его присутствие спустя пару минут.

— Здравствуй, Дарина.

Глубоко вдохнув и поднимая подбородок, оборачиваюсь на него.

— Видеть не рада, Марат.

Он, прислонившись к косяку арки, скрестил руки на груди и задумчиво усмехается.

— Поговорим? — проходит ближе к островку посередине кухни.

— Я мнения не поменяла, Марат. — пытаюсь держать себя в руках, чтобы не накинуться на него помять это невозмутимое лицо.

Он молча кивает, опуская ладони на столешницу.

— Как и я.

— Мне вот интересно, ты…

— Что?! — перебивает и прищуривается.

— Тебе даже не стыдно?

— А тебе все еще плевать? — вздергивает в ответ бровь.

Смотрю на него, чувствуя, как волна обиды, гнева, разочарования и чего-то дикого, стремительно поднимается во мне.

Марат видит, чувствует, уверена.

Иначе бы в его глазах не было той бури, которую он демонстрирует мне.

— Поверить не могу! — цежу сквозь зубы: — Кто ты такой?! Мой Марат, он бы никогда...

— Твоим мужем был, им и останусь. — отрывается от столешницы: — Слышишь, не убежишь от меня. И поверь, я готов на многое….

— А это я уже поняла! — повышаю голос на него: — Ты ее сам притащил в отпуск?! Чтобы не скучать с холодной не любящей женой?! Поездку оплатил?! Чего ж номер то не снял?! Боже… — выдыхаю, выключая бесящий кран: — Не могу поверить, что ты до такого опустился, Марат! — восклицаю, разочарованно усмехаясь.

— Опустился…— повторяет он: — Дари…

Посылаю в него озлобленный взгляд.

— Ну хотя бы уже что-то. — вздергивает бровь и кривит рот.

— Да пошел ты, Марат! Собирай свои вещи, и вали на все четыре! — указываю рукой в сторону коридора.

Но он не двигается с места.

Напротив, приближается, прожигая тяжелым изучающим взглядом.

— Думаешь, я разлюбил тебя? — как-то тихо и зловеще звучит.

— Ты в своем уме?! Любимым не изменяют.

— В том то, Дарина, и дело. Когда чувствуют эту любовь.

— Да что ты заладил?! Как попугай! Я с тобой была, слышишь! С тобой, чертов ты… — прикрываю глаза, понимая, что выхожу из себя: — Всегда с тобой была и, ты знаешь…

— Знаю! — повышая голос, рычит: — Слишком хорошо знаю, что говорить тебе бесполезно! Если ты считаешь иначе, хоть убейся об стену, докажи тебе еще свои опасения!

Он резко замолкает, а я ошарашено смотрю на него. Взгляд его глаз ползет к губам, и потом снова возвращается выше.

— Легко думаешь показаться рядом с тобой слабым?! Когда тебя, собственная семья кроме дочери, оставляет за бортом?! Когда я, мать твою, даже не знаю, где пропадает собственная жена! — он словно зверь надвигается ближе, очевидно, совершенно теряя рассудок.

Ноздри раздуваются, в глазах мелькает столько эмоций, что я на секунду теряюсь. Но беру себя в руки, вскидывая подбородок.

Марат замечает это движение, и стоя уже практически вплотную, со зловещей ухмылкой качает головой.

— Еще раз. — практически касается своим лбом моего: — Развода не будет, Дарина.

—Я уже подала заявление.

— А мне начхать. — нагло заявляет, и прожигая взглядом, будто наклоняется еще ближе.

Реакция молниеносна, и я, поднимая руки, толкаю его от себя подальше.

— Не смей касаться меня после той дряни! — кажется, что я и сама рычу: — И соизволь на будущее найти для ваших утех другое место!

— Мама? — испуганное лицо нашей дочери появляется на кухне.

Марат прикрывает глаза, а я цепляю нервную улыбку.

— Звездочка, пойдем поболтаем? — ее отец оборачивается к ней.

Но Арина не двигается с места, а на лице такая мука, что мне хочется прижать своего ребенка и подарить хотя бы какое-то ощущение тепла.

— Пап, тебе лучше уйти. — говорит она тихо, но при этом стойко.

Марат шумно выдыхает и я отчетливо вижу муку на его лице. Мне и самой больно в этот момент.

Откровенно, не знаю, что сделать и что говорить.

— Ариша…

— Уходи. Я не хочу с тобой говорить.

Дочь смотрит на него, пряча обиду и печаль.

А у меня сердце разрывается на тысячу кусочков.

— Ты… — вижу, что он готов вывалить еще кучу нелестностей в мой адрес, но замолкает.

Стараюсь держать лицо и не показывать, как мне на самом деле жаль. Но это те последствия, которых он заслужил.

И с секунду помедлив, он стремительно покидает наш дом, громко хлопнув входной дверью.

Глава 10

— Мам, — Арина подбегает ко мне, утопая в объятиях: — Он навсегда ушел?

— Ариш, — целую в макушку, волосы дочери вкусно пахнут клубничным шампунем, успокаиваюсь, прижимая ее плотнее к себе: — У твоего папы тяжелой период. Он говорит не всегда правильные вещи, но не бери на свой счет, хорошо?

— Он теперь обидится на меня…, — она начинает плакать: — Я его прогнала. Он подумает, что я его больше не люблю. А я очень люблю, мамочка!

Ее завывания рвут душу, руки немеют, а кончики пальцев покалывает.

Обычно за ребенка ты готов порвать весь мир, уничтожить каждого, кто косо посмотрел на твое чадо, но что делать когда вредит родной человек. Тем более, когда он для нее центр ее маленькой вселенной.

Перевожу дыхание, собираясь с мыслями. А я ведь тоже хочу закричать, топнуть