Один я остался без силы 3 - Сергей Леонидович Орлов

его некогда величественная фигура казалась теперь безвольной и слабой. Его кожа приобрела неестественный сероватый оттенок, а на груди виднелась странная рана — не похожая ни на что, что я видел раньше. Она была черной, с красноватыми прожилками, расходящимися от центра, как зловещий паук.

Рядом с ним стояла Краснова и еще двое врачей, их лица выражали бессилие и отчаяние.

— Что случилось? — спросил я, подходя ближе.

— Отряд этих теневых ублюдков прорвался через северный вход, — ответил один из офицеров. — Генерал лично возглавил контратаку. Он… он уничтожил больше дюжины тварей голыми руками.

— Все, кроме одной, — мрачно добавила Краснова. — Одно из существ использовало какую-то странную энергию. Что-то, с чем тело генерала никогда не сталкивалось.

— Я ведь… говорил вам… — слабым голосом произнес Семенов, приоткрывая глаза. — Не тратьте… время на меня. Эвакуация…

— Идет полным ходом, товарищ генерал, — отчеканил офицер. — Первые группы уже в туннелях.

Семенов с видимым усилием повернул голову в мою сторону.

— Ваше… Высочество, — проговорил он. — Подойдите… ближе.

Я приблизился к койке, чувствуя, как сжимается сердце. Этот могучий человек, которого считали практически неуязвимым, теперь лежал, сраженный каким-то неведомым оружием тьмы.

— Вам нужно… уходить, — сказал он. — Вы слишком важны… для будущего Империи.

— Я не уйду, пока не эвакуилуют последнего хеловека, — твердо ответил я.

Семенов слабо улыбнулся.

— Я так и знал, что вы это скажете. Но послушайте меня… то, что происходит здесь… это не просто нашествие монстров. Это… это спланированная атака.

— Селезнев, — кивнул я.

— Не только он, — прошептал Семенов. — Он лишь… пешка. Кто-то в столице… очень хочет вашей смерти, Ваше Высочество. И ради этого… они готовы пожертвовать целым Бастионом.

— Кто? — требовательно спросил я.

Но Семенов лишь покачал головой.

— У меня нет… доказательств. Только подозрения. Но… — его голос стал еще тише, и мне пришлось наклониться, чтобы расслышать, — … но берегитесь Кривцова.

Семенов снова закрыл глаза, его дыхание стало неровным.

— Они… сломили защиту Бастиона изнутри, — продолжил он через силу. — Предатели… в наших рядах. Селезнев… был не единственным.

— Кто еще? — спросил я, но генерал уже погрузился в полубессознательное состояние.

Краснова положила руку мне на плечо.

— Нам нужно идти, — тихо сказала она. — Последние группы уже формируются.

— А как же он? — я кивнул на генерала.

Глаза Красновой наполнились слезами.

— Мы… мы не можем ему помочь. Эта инфекция… что бы это ни было… она распространяется слишком быстро.

— Вы хотите его блосить? — недоверчиво переспросил я.

Один из офицеров выступил вперед.

— Он сам отдал приказ, Ваше Высочество. Он останется здесь, чтобы активировать протокол «Черная цитадель». Это будет его последний долг перед Империей.

Я смотрел на лицо Семенова, теперь спокойное, почти умиротворенное, и чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Не просто злости, а настоящей, всепоглощающей ярости.

Кто-то намеренно привел Северный Бастион к падению. Кто-то жертвовал жизнями тысяч людей, чтобы добраться до меня. И этот кто-то должен будет за это ответить.

В главном холле я встретил Валуна. Здоровяк выглядел измотанным до предела, его правый бок был перевязан окровавленными бинтами, но глаза все еще горели решимостью.

— Все готово, — сказал он, стараясь держаться прямо, несмотря на очевидную боль. — Последний конвой отправляется через десять минут.

— А генелал? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Валун покачал головой.

— Он остается. Кто-то должен активировать протокол «Черная цитадель» после эвакуации последнего человека.

Оказавшийся рядом Потехин вмешался в разговор.

— Я остаюсь с ним.

— Миша, нет… — начал было Валун.

— Я могу помочь, — настаивал Потехин, и в его глазах мелькнула темная решимость. — Я Теневик. Если кто-то и способен ускользнуть от монстров после активации протокола — это я.

Я посмотрел на Потехина, оценивая его состояние. Он был измотан физически и эмоционально, но в его взгляде читалась такая непреклонность, что спорить было бессмысленно.

— Холосо, — наконец сказал я. — Но ты обязан выллаться. Понял? Никакого геллойства. Активилуешь плотокол и сразу уходишь чеез тени.

Потехин кивнул, и на его губах появилась слабая улыбка.

— Обещаю. Я еще должен найти Селезнева, помнишь?

Внезапно откуда-то сверху донесся грохот. Вся Ратуша содрогнулась, с потолка посыпалась штукатурка.

— Они здесь, — сказал Валун, хватая меня за руку. — Нам нужно уходить. Немедленно.

Я в последний раз посмотрел на Потехина.

— Бельги себя. И до встлечи.

Он кивнул и повернулся, направляясь к комнате, где лежал раненый генерал Семенов. Я заметил, как с каждым его шагом тени вокруг него становились гуще, темнее, почти осязаемые. Он менялся на моих глазах, и я не был уверен, что мы когда-нибудь снова увидим прежнего Мишу.

Последний конвой состоял из трех военных грузовиков, доверху набитых выжившими. Дети, гражданские, раненые военные — все те, кто еще мог быть спасен. Нас сопровождал небольшой отряд уцелевших Суперов, включая измученного Валуна и нескольких бойцов, которые еще держались на ногах. Оставалось преодолеть всего несколько кварталов и въехать в подземный тоннель, спрятанный под зданием старой пожарной части.

Я сидел в кабине первого грузовика рядом с Красновой. Она крепко держала меня одной рукой, а второй сжимала небольшой пакет с медикаментами — единственное, что она успела взять из полностью разграбленного госпиталя.

— Нельзя было спасти больше? — спросил я, глядя, как под колесами грузовика мелькает дорога, ведущая прочь от Бастиона.

— Мы сделали все, что могли, — тихо ответила Краснова. — Северный Бастион… он держался столетиями. Никто не мог предположить, что мы увидим его падение.

Я обернулся, глядя на постепенно удаляющиеся стены некогда неприступной крепости. С этого расстояния Бастион все еще выглядел величественно. Его шпили гордо устремлялись в небо, а стены блестели в лучах заходящего солнца.

Но я знал, что за этими стенами больше нет жизни. Только монстры, пожирающие все на своем пути, и двое последних защитников — смертельно раненый генерал и молодой Теневик.

Нельзя было спасти больше? Возможно, нет. Но можно ли было вообще избежать этой катастрофы? Слова генерала Семенова не выходили у меня из головы. Кто-то в столице был готов пожертвовать целым Бастионом, чтобы добраться до меня. И этот кто-то имел прямое отношение к семье Кривцовых.

Я не знал, что ждет нас впереди. Не знал, куда направляется этот конвой