Записки геологоразведчика. Часть 5: Североуральск - Александр Викторович Виноградов

Рис. 11: Буровая Петухова Н.В. на каротаже

Мы использовали металлические копры высотой 26 метров с нагрузкой на кронблок 30 тонн, а буровые агрегаты ЗИФ-1200МР монтировались в тепляках на полозьях. Перемонтаж со скважины на скважину вёлся двумя этими блоками, и копёр перевозился в вертикальном положении. В каждой партии были очень мощные монтажные службы, которые загодя заводили водопроводы и электролинии к местам бурения. А главный энергетик Никонец В.И. разработал конструкцию и построил передвижные трансформаторные станции для каждой буровой бригады. Основной состав старших буровых мастеров в экспедиции работал не одно десятилетие. Как правило, все они прошли через рабочие должности помощников сменного мастера, сменными мастерами. В последнее десятилетие стали приходить выпускники геологоразведочных техникумов. Из таких практиков запомнился больше всего старший буровой мастер Южной партии Петухов Николай Васильевич.

Это был настоящий мастер и знаток своего дела. С ним интересно было общаться, так как у него было чему поучиться. Ставит руку на вращатель и по шуму и вибрации определяет, что делается на забое скважины – какова трещиноватость породы, примерный износ бурового наконечника, и т. д. Его бригада почти всегда бурила больше всех на протяжении многих лет. Кроме этого, из его бригады несколько сменных мастеров – Осипов М., Парубочий Ф. и некоторые другие – стали отличными старшими буровыми мастерами.

Рис. 12: Слева направо: Петухов Н.В. (сидит), бурильщик Осипов М. (второй справа в первом ряду), автор

Работал он почти безаварийно, но, как говорят, "и на старуху бывает проруха". Однажды на глубине 1400 метров у него произошёл прихват инструмента. Месяц бились разными методами – и забойными вибраторами, и ставили клинья для ухода в сторону – безрезультатно. В конце концов, дали ему разрешение, как у нас говорят, "передвинуть через балку". Сместили весь агрегат на три метра вперёд, и он весь этот интервал 1400 метров прошарошил за три недели. По итогам пятилетки Петухова Н.В. представляли на Звезду Героя, но ему дали орден. Позднее его ученик Осипов М. был награждён орденом Ленина. Хочу заметить, что в советские времена получить высокие ордена рабочим надо было очень хорошо трудиться. В отличие от крупных партийно-хозяйственных руководителей, которым ордена и звания полагались по должности.

Пермский трест. Кавказ. В.М. Каменев. Поездки на Северную Сосьву. Семейный отдых на природе. Малогабаритные турбобуры. Новая техика на испытаниях. Глинистый раствор для Черёмухово. Полуавтоматический элеватор

В сентябре этого же года вышел приказ Уралгеоуправления о перекрёстной проверке соблюдения правил техники безопасности в экспедициях. Нам для проверки определили Пермский геологоразведочный трест. Вера Абрамовна решила послать туда меня с целью попутного знакомства с технологией проходки шурфов на алмазных россыпях. Приехал в Пермь, заселился в гостиницу в забронированный накануне номер и поехал в трест. Главным инженером там был ранее мне знакомый Рогов Виктор Филиппович. С ним я познакомился в 1962 году, когда был в командировке в Зауральской экспедиции, где он работал тоже главным инженером. Он тогда меня удивил своим интересом к анализу данных по бурению. Достал и показал мне таблицы сравнительных скоростей по различным породам и разными наконечниками. Я это видел впервые на производстве.

В этот раз он сказал, что надо ехать в Красновишерскую экспедицию и всё там смотреть. А ехать туда было непросто. Поездом до г. Соликамск, а там – или автобусом, или попуткой около 120 километров до экспедиции. Сошёл с поезда в Соликамске и попутчики мне посоветовали идти на тракт, и там ждать попутку. И правда – через 20 минут остановился бензовоз и взял меня с собой. Через 2,5 часа я был в экспедиции в г. Красновишерске. Поселился в приезжей на берегу красивейшей реки Вишера. На другой день мы с главным инженером экспедиции выехали на участок работ. Конечно, это были не наши шурфы на россыпное золото, а настоящие шахты сечением 6 квадратных метров со сплошным венцовым креплением, мощным водоотливом. Все пески полностью промывались на полупромышленном приборе, и доводка шлихов шла на другом приборе с подсветкой специальными лампами. Тут же недалеко работала промышленная драга. Я там во время осмотра записал кое-что по мелочи и на другой день выехал обратно. Отдал эту бумагу Рогову В.Ф., и он кое-что попросил убрать. Потом мы поговорили подетальнее о технологиях производства разных работ. Он собирался получать установку УБСР-25 и внедрять её на разведке россыпей – это на тот день была у него основная идея. Я подумал, что и нам было бы неплохо её поиметь, но надо дождаться результатов испытания в Перми. О чём и рассказал дома руководству своей экспедиции.

Неожиданно осенью этого же года позвонил Каменев В.М., с которым мы начинали работать на Хобею на Приполярном Урале, и сказал, что собирается приехать к нам в гости. И, действительно, через неделю он приехал. Проходящим самолётом, который летел из Саранпауля в Свердловск на регламентные работы, он долетел до Североуральска и потом от аэропорта автобусом легко доехал до нас. Мы были рады такому гостю, так как не виделись уже года 4. Он рассказал, что "Главтюменьгеология" снова восстановила в Саранпауле статус экспедиции и он её начальник. Объекты работ остались примерно те же, но и будет кое-что новое. Я его сводил к Ривкиной В.А., и та дала ему несколько советов на новом посту. Остальное время он просто отдыхал дома и хорошо распробовал наши запасы армянского коньяка. Повспоминали людей, с кем работали раньше – и живых, и уже ушедших из жизни. Через несколько дней я отвёз его в аэропорт, и он улетел снова в Саранпауль этим же самолётом, который летел из Свердловска назад на работу.

Зима 1968–69 гг. выдалась очень суровая. Морозы доходили до минус 50 градусов, а над городом стоял туман. Примерно на 2 недели почти все буровые установки остановились, так как при работе были случаи, когда при спускоподъемных операциях происходил слом бурильных свечей, и обломки падали вниз, грозя покалечить буровой персонал. В этот период мы не выполнили квартальный план бурения и скорость бурения тоже. Но главный инженер Уралгеолуправления Зверюга А.А. своей телеграммой разрешил нам списать с бурового баланса время простоя в самый пик морозов.

Труба с холодной водой, идущая через колодец в наш дом замёрзла, и все жильцы с вёдрами бегали в здания треста "Бокситстрой". Выходящее на восток окно детской комнаты в нашей квартире покрылось слоем изморози в палец толщиной, и температура в комнате упала