Записки геологоразведчика. Часть 5: Североуральск - Александр Викторович Виноградов

по созданию водоупорной цементной завесы. Пригнали две установки УБВ-600 и турбобурами прошли вокруг ствола 8 или 10 скважин. После чего начали качать туда цементный раствор. Закачали очень много, едва ли не 2–3 тысячи тонн, и безрезультатно. Всем стало ясно, что надо искать другие пути.

В 1968 году на одной из встреч Евстигнеев И.Е. рассказал мне, что год или два назад Минсредмаш подрядным способом предложил им начать бурение боевых испытательных скважин на Новой Земле, пообещали обеспечить всем, что нужно и не нужно. Однако они долго советовались и отказались. Сейчас же им предложили пробурить скважину диаметром 530 мм на глубину 1000 метров в Челябинске-40. Кроме оплаты давали хороший автомобильный кран. Но они опять отказались.

В июне 1969 года из Министерства геологии СССР пришла телеграмма, где было написано, что я включен в группу экспертов по оценке изобретения нового забойного двигателя в тресте "Севкавцветметразведка" в г. Орджоникидзе (сегодня г. Владикавказ). И к определённому числу надо было приехать в Северо-Кавказское геологическое управление. Сам этот факт уже показывал, что в Министерстве знали про нашу подготовку в направлении применения забойных двигателей.

Купил билет на Минеральные Воды и автобусом поздно вечером приехал в Ессентуки по месту нахождения управления. На автобусной станции стояло много бабулек, которые предлагали комнаты, квартиры, койки в углах – город был курортный. Однако на одну ночь меня никто не брал. Пришлось уплатить за неделю проживания. Вечером в доме было прохладно, и вдруг послышался какой-то неизвестный шум. Огляделся, и оказалось, что в трубу кирпичной печи была врезана газовая форсунка, и её хозяева зажгли. Минут через 20 температура в доме стала хорошей, и её выключили.

Утром поехал в Геологоуправление и там сказали, что я приехал первый, и надо ждать ещё двух человек из Москвы. Походил по городу, попил минеральной воды. Через сутки они прилетели, и на другой день мы вчетвером на УАЗике поехали в Пятигорск на рейсовый автобус. Мне интересны были эти места, где жили и действовали герои М. Лермонтова. Горы Машук и Бештау я узнал по фотографиям. Сели на автобус и поехали по основной трассе через Баксан, Нальчик, Нарткалу, Беслан. Сопровождающий нас местный товарищ показывал каменные отметки на обочине дороги, и говорил, что это могилы кровников у местных горцев. В какой-то момент открылась панорама Кавказских гор, и их красота меня просто поразила. Перед въездом в Орджоникидзе они стояли стеной – это был вход в Дарьяльское ущелье. Подъехали к мосту через Терек – воды было мало, и в русле кругом лежали большие валуны. Приехали в трест, а они для нас забронировали места в гостинице на Центральном рынке.

На другой день приехали в трест, и нам сказали, что сейчас позовут изобретателя. Пришёл изобретатель с пустыми руками. Мы спрашиваем: "А двигатель где?" – "Он у меня ещё не готов для испытаний, но я вам расскажу идею. Детскую юлу знаете?" – "Знаем!" – "Вот так и двигатель работает!" Мы сразу поняли, что напрасно потеряли время, приехав в такую даль. Сделать на этом принципе можно только детскую игрушку, но никак не промышленный инструмент. Больше про этот забойный двигатель на принципе юлы не читал и не слыхал.

Эта поездка мне позволила впервые посмотреть на жителей Кавказа и сделать какие-то выводы. Мне показалось, что это люди совсем другой ментальности и обычаев, чем русские. Я не хочу сравнивать, чья лучше или хуже – она просто другая.

В этом же году у нас начались проблемы с бурением в Черёмуховской геологоразведочной партии. На первых сотнях метров участились обвалы стенок, прихваты инструмента. План бурения они пока выполняли, но в натяжку. Партия большая и недобор метров уже начал влиять и на показатели экспедиции. Начали разбирать это дело с главным инженером партии Копыловым Владимиром Ивановичем. Посмотрели геологические разрезы и оказалось, что при смещении скважин на восток резко возросла мощность верхнего чехла из франских сланцев, которая подходила уже к 600 метрам. Как уже привыкли, и сланцы всегда проходили с промывкой чистой водой. Но когда их было мало, то успевали прошарошить и обсадить, а когда их стало больше, то пошли проблемы. Копылов В.И. – опытный инженер-буровик, но в этом случае пошёл по старому шаблону. Я его спросил: "Не пытался ли он применить глинистый раствор для промывки?" Он ответил, что и мыслей даже не было, да и нет у них в партии для этого ничего. Также заметил, что они сумеют и дальше проходить сланцы с водой. Зашёл к начальнику партии Родченко Юрию Максимовичу и спросил его на эту же тему. Он ответил, что это в принципе не его дело, так как технологией бурения занимается главный инженер. Таким образом, мне никого не удалось убедить. Произошла следующая авария, которая уже насторожила руководство экспедиции. Они переговорили с начальником и главным инженером партии, и, не получив от них вразумительного ответа, когда это всё закончится, вызвали меня "на ковёр". Я ответил, что есть только один путь решения этой проблемы – проходить сланцы с глинистым раствором. Однако в партии для этого ничего нет – ни глиномешалок, ни бентонита, и, похоже, желания заниматься этим делом. Тогда Ривкина В.А. позвала секретаря партбюро Золотарёва Л.А. и надиктовала ему тему следующего партсобрания, связанную с организацией глинохозяйства в Черёмуховской партии. Потом показала на меня рукой и сказала: "Вот докладчик!"

Собрание прошло достаточно бурно и заинтересованно, так как аппарат экспедиции уже привык к регулярным квартальным премиям, и отвыкать совсем не хотел. Поэтому по итогам собрания была принята резолюция, строго обязывающая руководство партии в сжатые сроки организовать собственное глинохозяйство, а отдел снабжения должен был поставить недостающее оборудование и бентонит. Надо отдать должное Родченко Ю.М. и Копылову В.И., которые поняли, что отступать дальше некуда, и через пару месяцев позвали меня принимать в эксплуатацию глиноцех. Всё было сделано очень хорошо – на насосной станции построили рубленый тепляк, установили большую глиномешалку, поставили насос для закачки раствора в глиновозку, вырыли ёмкости для слива раствора и закрепили стенки обаполами, сделали подмостки для удобства загрузки бентонита в люк. И тут же в тепляке был сложен запас бентонита. Короче, всё было сделано по уму. Первое же применение раствора на скважине закончилось полным успехом – сланцы спокойно пробурили и обсадили без всякой спешки. Правда, меня грыз червяк сомнения – а достаточно ли будет только чистого раствора без реагентов? Но оказалось достаточно.

Ещё во время заселения в дом на дверях увидел объявление, что продаётся сарай в фундаменте разобранной вспомогательной электростанции, давно работавшей