Бывшая жена. (не) начнем сначала - Наталия Ладыгина

Ворует.

Наверное, не от хорошей жизни.

Тоже двигаюсь в сторону и вскоре девочка выскакивает мне навстречу. Она хочет обойти меня, но я не позволяю ей этого. Чувствую своим долгом провести небольшую воспитательную беседу. Она уже не маленькая. Все осознанно делает.

— Я все видела, — улыбаюсь девочке, которая теперь выглядит немного испуганной. — Не бойся, я никому не скажу. Но ты же понимаешь, что так поступать нехорошо?

— Понимаю, — отвечает девочка и, тяжело вздохнув, достает батончики из рукава.

— Сильно хотелось сладкого, а денег нет?

— Нет… — признается и сжимает губы.

— Ты так постоянно не поступаешь?

— Иногда. Четыре… пять раз, — хотя бы честно.

Она не выглядит как ребенок из неблагополучной семьи. Одета она неплохая.

— Ты где-то тут недалеко живешь?

— Недалеко.

— Хорошо. Пойдем с тобой на кассу, я куплю тебе батончики, а потом провожу тебя до дома. Договорились?

Немного подумав, девочка соглашается. Мы вместе идем к кассе. Я рассчитываюсь и на выходе отдаю девочке батончики.

— Спасибо…

— В какую сторону?

— Туда.

— М-м, нам по пути. Давай только дорогу перейдем, — направляемся к зебре. — Тебя как зовут?

— Вася.

— Вася?..

— Василиса.

— А, очень красивое имя…

— А вас как зовут?

— Венера.

— Тоже красивое.

Скромная. Неразговорчивая. И какая-то… даже не знаю. Несчастная, что ли.

— Вот и познакомились. Теперь расскажи мне, почему ты решилась на воровство? Ты же хорошая девочка, Василиса. Я это вижу.

Внезапно Василиса останавливается.

— Что такое?..

— Вы хотите поговорить с моими родителями?

— Нет. И в мыслях не было. Ты что, их боишься?

— Они мне не родители, — отвечает Василиса и начинает делать шаги по тротуару.

— Как это?

— Мои приемные родители отстой, — дерзко отзывается Василиса.

Вот оно что…

— Не ругайся. Они что, обижают тебя?

— Нет…

— Точно? Потому что если они тебя обижают, то… — ладно, мне лучше умолкнуть. Ведь я не знаю правды. Девочка просто могла на что-то обидеться на своих приемных родителей. Отсюда и воровство, бунт. То, что они приемные — она вряд ли обманывает. — Не переживай. Все будет хорошо. Просто не воруй больше. Обещаешь мне?

— Обещаю. Я это вообще не люблю.

Еще немного, и мы оказываемся в ее дворе. По городским меркам мы живем близко.

— Это мой подъезд, — говорит она, доставая ключи из кармана.

— Тебя ругать не будут, что ты так поздно вернулась?

— Им все равно. До свидания, Венера, — прощается малышка и подходит к двери подъезда. Открывает ее, кинув на меня последний взгляд, заходит внутрь.

Глава 11

Космос

— У нее новое имя, я знаю, — произносит Ангелина.

Вид у нее такой, будто она проплакала без остановки всю ночь. Красные глаза, вся бледная.

— Ты знаешь его?

— Как-то я приехала к нему в офис, приоткрыла дверь… Он говорил с женщиной. Думаю, что с ней, потому что раньше я этого имени не слышала. У нас нет знакомых с таким именем. Он ей что-то отправлял…

— Какое имя? — поторапливаю ее.

Имя. Только оно мне и нужно.

— Вера… Щедрая. Он так и сказал: «Отправил на имя Веры Щедрой, жди посылку». Сказал это шутя… С кем он еще мог так говорить? Только с ней… — кривит губы.

— Что это значит? — прищуриваюсь.

— А тебе что, непонятно? Хотя, ты же не жил с человеком, который смотрел сквозь тебя и сох по твоему другу детства… — зло усмехается Ангелина. — А я чувствовала это постоянно.

Вера Щедрая, значит.

Венера… Вера…

Ну точно она.

Возможно и не в Краснодаре она живет. А где-то в ближайшем городе. Неважно. Теперь я узнаю о ней все. Уже завтра буду узнать. Стоит только сделать звонок.

Есть, конечно, множество способом узнать все о Венере, но мне нужен самый тихий.

Я не хочу ей вредить.

Все должно в итоге сложиться так, что она ничего подобного не проворачивала. Я что-нибудь потом придумаю.

Она вернется к прежнему имени. Я не позволю ей жить в этой лжи.

Сама меня в лжи обвиняла, и сама же в ней теперь живет. Так быть не должно. Я... должен вернуть ей прежнюю жизнь.

— Я думаю, он сейчас у нее, — продолжает ныть его жена. На редкость нервная, раздражающая особа. С ней тяжело просто общаться. А жить? — Он отказался приехать. Значит, он где-то не в городе.

— Спасибо за информацию.

— Послушай, ты только если найдешь их, то не говори, что это я тебе помогла, — просит меня Ангелина. — А то у нас и так отношения хуже некуда...

— Не буду, — мне это без надобности.

Спускаюсь вниз, выхожу, а тут «сюрприз» меня ожидает.

Мария здесь.

Живет в этом доме?

Что-то плохо верится.

Смотрит на меня как-то злобно.

— Ты что здесь делаешь? — делает ей навстречу пару шагов.

— Так и знала, что ты солгал мне насчет жены. Конечно, твоя жена вернулась из мертвых… Бред какой. Твоя капризная девчонка допекла тебя, и ты решил меня заменить. На ту, что здесь живет!

— Ты что, следила за мной?

— Да, я за тобой следила!

А я-то думал, что Мария умная женщина. Но мало того глупая, так еще и наглая.

— Напрасно. Не представляю, чего ты хотела этим добиться. Допустим, я солгал тебе. Что дальше?

— Ты… ты…

— Маша, я тебя уволил. Только и всего. И уволил я тебя, с хорошей компенсацией.

— Мне не деньги были нужны.

— И все-таки ты их взяла.

Радостно взяла.

— Но ты спал со мной…

— И что? — усмехаюсь. Больше надо было дать? Я считаю, что дал достаточно. — И что с того? Хотя, признаться, жалею об этом.

Шумно выдохнув, Маша прячет лицо в ладони и подходит ближе ко мне.

— Прости, — отрывает ладони от лица, смотрит мне в глаза предано. — Я просто соскучилась… и не смирилась.

— Придется, Маш. Все закончилось. Между нами больше ничего не будет, — начинаю ее обходить, но она передо мной снова возникает.

— Погоди! Пожалуйста… Не уходи… Давай… Давай просто проведем последнюю ночь вместе. Я прошу тебя. Это все, что мне нужно.

Венера

— Что с тобой такое? — спрашивает меня Алексей за ужином. Я уже минут пять ковыряю вилкой в тарелке.

Я не могу перестать думать о Василисе.

Уходя от ее дома, я встретилась с ее соседкой, которая сама заговорила со мной. Она просто видела нас вместе.

Все, как я и думала.

Вася хорошая девочка, которая немного сбилась с пути из-за своих приемных родителей.

Ее удочерили три года назад. В восемь лет. Сейчас ей одиннадцать.

Ее опекуны очень хотели