Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

Пусть немного выпустят пар, — взял со стола паспорт Мансура, еще какие-то бумаги, прочитал вслух: — Мирсаидов Мансур Батырович. Место рождения город Термез, — взглянул на задержанного. — Не ошибся?.. Все верно прочитано?

— Послушай, начальник, — поморщился тот, трогая ногу. — Нога болит, не могу правильно разговаривать… Насквозь прошил. Может, сначала бинтом перевяжу, потом поговорим?

— Сначала поговорим, потом бинтом баловаться будешь, — Стас отложил документы задержанного. — Почему решили бежать?

— Испугался.

— Чего испугался?

— Потому что я не при делах, — узбек начинал явно косить под «наивняк».

— Каких делах?

— Не при каких… Мне сказали сидеть в кабине, я сидел.

— Кто сказал?

— Те, кто отправляли в рейс.

— Знаете их?

— Почему я должен знать их? Маленький человек из Узбекистана, кто я для них?

— Кроме арбузов, что в трейлере? — вмешался Лыков.

Мансур вздрогнул, на миг удивленно замер.

— Арбузы. Сами видели.

— Может, на дне что-нибудь? Или внутри арбузов?

— Не знаю. Ничего не видел. Загрузили, подписали бумаги, сказали ехать. Все…

Кулаков поднялся, с хрустом размял ноги, не спеша прошелся по комнате.

— Уважаемый товарищ Мансур Батыр… — споткнулся на имени, плюнул. — Тьфу, зараза! Мансур Батыр-рович! Мой молодой коллега протягивает тебе руку дружбы и помощи, а ты ее отталкиваешь. Почему?.. Тебе не дорога жизнь, ты не любишь жену и ораву детишек, которые в кишлаке… не ценишь свободу? Объясни нам, тупым ментам, а то до нас не доходит.

— Детей люблю. Жену тоже. У меня их трое. Жен…

— И всех троих любишь?

— Особенно молодую.

— А свободу?

— Думаешь, меня ждет тюрьма, начальник?

— Хороший вопрос, — Стас подошел к узбеку почти вплотную. — Сколько тебе забашляли за рейс, каторжанин?

Тот молчал, испуганно глядя на гайца.

— Плохо слышишь?.. Сколько денег огреб?

— Тайна, — негромко ответил тот. Добавил: — Коммерческий…

— А если мы ее раскроем?

— Меня убьют.

— Кто?

— Большие люди. Убьют обязательно… И денег больше не дадут. Пока я получил только чуть-чуть.

— Сумма серьезная?

— Год могу кормить десять детей.

— Уже десяток успел настрогать?

— Скоро одиннадцать будет.

— Ну, хотя бы ради детей! — снова зло и нетерпеливо влез Лыков. — Вы ведь знаете, какой груз везете!

— Клянусь, не знаю.

— А если не гнать шелуху?

— Нет, не знаю. Даже не представляю.

— Утром мы проверим груз и выяснится, что вы всё знали, что будем делать тогда?

— Тюрма.

По окнам «бунгало» резанули автомобильные фары, Стас быстро прислонился к стеклу, удовлетворенно произнес:

— А вот и подкрепление. Сам Семен Степанович прибыли!

Игорь подошел к двери, открыл ее. Увидел вышедшего из подержанной «Нивы» своего непосредственного начальника, худого, с отвисшим кадыком, высушенного службой и погодой капитана Бурлакова. Следом за ним выпорхнула тоненькая внучка Наташка, с наигранной веселостью махнула гаишнику.

— Привет, Игорек! Чего тут у вас?

Семен Степанович хмуро взглянул на нее, проворчал:

— Тебе бы все знать, — и направился к ступенькам крылечка. — Самих черти колотят, и другим не даете покоя! И правда, чего тут наколбасили?

Стас надел фуражку, дурашливо вытянулся в струнку, отрапортовал:

— Здравия желаю, товарищ капитан! Как старший на посту обязан доложить…

— Заглох, балабол, — отодвинул его от порога Бурлаков, вошел внутрь домика. Увидел сидящего здесь незнакомого восточного человека, под ногами которого расплылось обширное пятно крови, пробормотал: — А это что еще за ерундистика?

— Задержан при попытке к бегству, товарищ капитан, — доложил Кулаков. — Пришлось применить оружие.

— Кто стрелял?

— Я, товарищ, капитан, — Игорь сделал полшага вперед.

— Были основания?

— Так точно. Приказу «стоять» не подчинился, вынужден был открыть огонь на поражение.

— Значит, попадешь под следствие.

— За что, товарищ капитан? — вступился Стас. — Своими глазами видел, как этот прохиндей удирал.

— Пойдешь в качестве свидетеля. А там следствие разберется. — Семен Степанович полистал документы на столе, взглянул на задержанного, махнул внучке. — Погуляй во дворе, а мы тут пока с этим молодцем погутарим.

— А может, я здесь побуду? — упрямо заявила та. — Мне интересно.

— Ничего интересного в этом дерьме нет. Успеешь за свою жизнь… Ступай, сказал!

— Опасно, товарищ капитан, — со знанием дела заметил Кулаков. — Трасса, ночь, транспорт… Да и в сарае заперты двое.

— Лыков, сопроводи внучку, — велел капитан младшему лейтенанту. — А то и правда, не дай бог… Только это!.. Чтоб скромно, без всяких там ухаживаний! Ребенок еще, школу только закончила!

— Да вы чё, Степаныч? — заржал Стас. — Какие ухаживания? Он у нас тоже еще девочка.

— Заткнись! — огрызнулся Игорь.

— Дед, ну ты совсем, — покрутила пальцем у виска внучка и шагнула из «бунгало» следом за младшим лейтенантом.

— Зачем внучку притащили, товарищ капитан? — спросил Кулаков. — Стрёмно здесь.

— Тебя забыл спросить, — Капитан Бурлаков взял табуретку, уселся напротив Мансура. — Убегал, значит?

— Убегал, — кивнул тот.

— Причина?

— Испугался.

— Кого?.. Моих сотрудников или еще кого-то?

— Всех.

Капитан взял со стола документы, снова заглянул в них, пожевал впалыми щеками.

— Мансур Батырович Мир… Мирсаидов, значит? Гастарбайтер?

— Справка на работа есть.

— Проверим, пробьем… Нога сильно саднит?

— Сильно… Перевязать можно?.. И укол.

— И уколем, и перевяжем, и смажем. Все будет.

— Когда?

— После беседы, — Семен Степанович отложил бумаги, сочувственно и шумно вздохнул. — По-русски кумекаешь?

— Три года в России. Совсем русским стал.