Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

воины левого крыла, согласно [хадису]: “Когда невыносимо, бегство — обычай пророков”[494], отступили с ристалища могущества, стопами гнева и мести [также] повернули назад. Тогда многие из них заявили: “Поскольку мы отошли вперед на расстояние нескольких выстрелов от его величества могущественного [Абдулла-хана], то представляется наилучшим вернуться нам обратно и дойти до [своего] фланга; если неприятель будет преследовать нас, мы будем воевать на глазах у него (т. е. хана)”.

Мухаммад-Баки изволил сказать: “Уйти с этого места не представляется лучшим, ибо ясно, что, как только мы повернем поводья возвращения, удивленный, но осмелевший противник пойдет нас преследовать, [тогда] картина полного ущерба [для нас] раскроет лицо”. Однако они (т. е. ишик-ага правого крыла) не придали значения [его словам], направленным ко благу, и [все] разом, натянув поводья отступления, помчались в разные стороны. Враги поняли, что [воины] ишик-ага правого крыла также отступили; тогда они, [испытывая] огромную радость, мечтая о том, что, возможно, картина победы раскроет им лик, подобно бушующему морю или грозовой туче, /249а/ галопом, быстро помчались за [отступающими]. Из этого отряда [ишик-ага правого крыла] вернулись обратно эмир Курайш, Мухаммад-Баки-бий, Мухаммад-Али оглан, Хайдар бахадур мангыт, Аллахберди-мирза мангыт, Назар-мирза Тугай. Они стояли твердой ногой на месте битвы, снискав славу. Из этого отряда направил на поле битвы коня смелости и храбрости Мухаммад-Баки-бий, звезда в созвездии смелости, жемчуг в шкатулке храбрости и отваги. Он взял в руку проливающее кровь копье, острое, как ресницы красавицы, и напал на врагов.

Месневи

Мухаммад-Баки-бий, тот мстительный [муж],

Стремящийся к битве, как лукавый взгляд красавицы,

Когда он оказался скрытым под кольчугой с жаждой битвы,

То кольчуга благодаря ему стала [как бы] источником солнца.

У счастливца на голове султан, в руке меч

Казались двумя новыми месяцами над одной луной.

Он надел на руку щит, похожий на тюльпан,

Отчего лицо [его] стало похожим на луну, [окруженную] ореолом.

Он взял в руку копье для битвы,

Приготовился [выступить] на поле сражения для отмщения [врагу].

Кому бы он ни наносил удар в голову мечом, он разрубал того [пополам] до пояса, кого бы он ни поражал в бок копьем, он валил с ног. Поскольку [ему] не помогла судьба, не сопутствовало счастье, он также получил рану и свалился с коня.

Месневи

Шлем на его голове проливал капли крови,

Он походил на факел, из которого сыплются искры огня,

Оттого что халат его был сильно испачкан кровью,

Прямой [стан] его, подобный кипарису, казался веткой розы.

Рядом с ним также смело совершили нападение Назар-мирза, Аллахберди-мирза, Ходжам-Кули. Они показали образцы смелости. Наделенные чрезмерной храбростью, они отважно сражались, [но, получив] множество ран сошли с коней сознания (т. е. потеряли сознание). Враги прошли мимо и этого отряда и направились к другим рядам войск [Абдулла-хана].

В это время скопище [врагов], подобных шайтанам, [обрушилось] как Йаджуджи и Маджуджи, проделавшие брешь в Искандаровой стене.

Высокодостойный господин Рахман-Кули бахадур [из воинов] чухра-агаси вытащил из ножен меч, пробивающий гранит, и вместе с [воинами] чухра правого крыла поднял руку храбрости. Он тронул коня, подобного молнии, и погнал [его] прямо на врагов. При каждом нападении он валил на землю гибели одного воина.

Месневи

Военачальник [воинов] чухра правого крыла Рахман-Кули,

Благодаря которому засверкало зеркало битвы,

Взяв в руку смертоносное копье,

Подобное ресницам проливающих кровь жестокосердных красавиц,

С отрядом всадников-храбрецов, решительных, как Бахрам,

[С жаждой] мести направился на битву.

Когда он настиг отряд Баба-султана, он нанес раны многим его подчиненным, /249б/ и те, лишенные наряда жизни, плавно направились к основному месту стоянки (т. е. погибли). После того как он разгромил отряд Баба-султана, он погнал коня к отряду Латиф-султана. В дороге сбившиеся с пути враги напали на него и нанесли рану. Они окружили его и взяли в плен.

В это время отряд [воинов] чухра устремился к нему, подняв руки храбрости. Они подвели ему коня, оттеснили врагов и [своей] помощью отделили [его от врагов].

Таким образом, отряд за отрядом победоносные храбрецы, получившие помощь, такие, как Турсун-бий кушчи, Дустим бакаул, Сари ясаул, который в то время занимал должность аталыка Суюнч-Мухаммад-султана ибк Кепек-султана, и подобные им, взялись за копья, проливающие кровь. Погнав на [врагов] коней мести, они начали битву.

Вновь накалилась печь битвы, запылал огонь сражения. Отблеск мечей и копий дошел до высшей точки неба, до вершины Сатурна. Дрогнули сердца, души стали покидать тела.

Месневи

Вновь с двух сторон войска

Обрушились друг на друга на этом поле битвы,

Смелые храбрецы, сражаясь и мстя,

Поражали друг друга острым мечом.

Внутри кольчуги меч, подобный алмазу,

Казался крокодилом, погруженным в волны крови.

От обилия крови во всем мире не стало постоянства

Крокодилы потеряли надежду остаться в живых.

Между двумя рядами войск [образовалась] грозная река крови,

[Будто] помчался поток между двумя горами.

[Этот] гибельный поток из крови, пролитой [словно] из свинцовой грозовой [тучи],

Сместил небосвод. На этом поле битвы с двух сторон

Непрерывно сыпались стрелы из белого тополя, как дождь,

Хотя храбрецы [несколько] приуныли от летящих стрел,

Однако стали бесстрашными перед копьями.

Оттого что вселилось в тело много сердец в виде наконечников стрел,

[Стало] тесно душе и душа покинула тело.

Погнал быстроходного боевого коня на ристалище храбрости и Ходжам-Кули кушбеги, которого его величество [Абдулла-хан] из пучины рабства возвысил до положения эмира. С помощью меча, подобного молнии, копья, рассыпающего огонь, он отделил [от вражеского войска] сына Шир-Гази-султана казаха, который после многих сражений очутился в [этом] войске, не пользующемся почетом, и свалил на землю нескольких врагов.

Несмотря на натиск превосходящих [по числу] врагов, опора власти Кулбаба кукельташ [покинул] его величество [хана], вступил на это жестокое поле брани и ободрил храбрецов, обнадежил [их] шахскими милостями. Он раскрыл уста, /250а/ чтобы напевно произнести следующие стихи:

Кыт'а

Красавица державы [вступает] в брак с таким человеком,

Который благодаря стараниям обнимает меч и саблю,

Достоинство шаха дали розе в цветнике потому,

Что она, несмотря на [свою] нежность, устраивает себе ложе из шипов.

Победоносное войско слишком далеко удалилось от фланга его