Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

После войны бывший начальник химического отдела 12-й армии полковник И. Ф. Карташев рассказывал, что видел командира 44-й дивизии на сборном пункте военнопленных в с. Подвысокое. Генерал был одет в брезентовую плац-накидку и старался, чтобы его не опознали как командира. Находясь уже в лагере г. Гайсин, он встал на учет как украинец, и вскоре по этой причине был отпущен немцами домой [310, с. 186].

Через Умань и Белую Церковь генерал добрался до с. Узин Белоцерковского района, и здесь устроился на работу. С 15 августа по 2 сентября 1941 года он благополучно трудился на мирном поприще, пока его не опознал кто-то из полицейских, «милиционер», как назвал его сам генерал. Он задержал бывшего командира дивизии и препроводил к немецкому коменданту, который уже официально взял его в плен [221, Л. 22]. Украинская национальность здесь не помогла.

Генерал Т. Ю. Ротберг

Генерал Т. Ю. Ротберг после своего пленения попал в лагерь военнопленных. По одной из версий, там его разыскал его родной сын и упросил начальника отпустить отца домой как эстонца и местного жителя. Подписав расписку никогда больше не воевать с германской армией, в июле 1942 года генерал Т. Ю. Ротберг отправился на место жительства в Таллин.

Полковник А. И. Гребнев

Полковник А. И. Гребнев перед войной служил в 128-й стрелковой дивизии в должности командира 374-го полка. К началу июля 1941 года его дивизия потерпела поражение в приграничных боях, и под командованием полковника остался сводный батальон в количестве 300 бойцов и командиров. Двигаясь на восток, утром 5 июля они пересекли границу Литвы и Белоруссии у г. Ораны. Здесь, в небольшом леске, батальон наткнулся на войсковую часть противника, отдыхавшую неподалеку от небольшого аэродрома.

Несмотря на все попытки полковника А. И. Гребнева избегать боя, сделать этого не удалось. Преследуемый противником батальон рассыпался по лесу и, пользуясь густым туманом, стал отходить через болото. Сам полковник вскоре выбился из сил и упал на землю в полном изнеможении. Оставшиеся при нем два красноармейцы укрыли командира валежником и сами попрятались тем же образом. Под ветками пролежали весь день.

С наступлением утра следующего дня – 6 июля, – отправились втроем по пути спешного отхода батальона. Повсюду попадались брошенное вооружение – винтовки, пулеметы, но никого из бойцов найти не удалось. Как стало известно позднее, оставшийся без своего командира полка батальон разбился на группы по пять человек, возглавляемые соответствующим командиром и ушел на восток.

Полковник А. И. Гребнев некоторое время шел в сопровождении двух красноармейцев. Однако при попытке перейти через шоссе Ошмяны – Трабы их заметили немцы и открыли огонь. Полковник успел проскочить, а вот бойцы были ранены и взяты в плен. В одном из хуторов А. И. Гребнев взял у местного поляка гражданскую одежду, спрятал документы и оружие и продолжил свой путь. Через несколько дней его задержала немецкая фельджандармерия, и так как при полковнике не оказалось документов, его отправили сначала в г. Вилейка, потом в лагерь г. Молодечно, а уже оттуда в колонне военнопленных – в г. Лида.

На всех опросах полковник А. И. Гребнев скрыл свою принадлежность к командному составу РККА, и проходил у немцев, видимо, просто как пожилой гражданский. По этой причине 25 июля 1941 года в группе из 21 человека он был «в числе других стариков выпущен как не имеющий никакого отношения к военной службе старик… Всем дали пропуска “для следования на Родину” на немецком языке». С этим пропуском и старой топографической картой полковник А. И. Гребнев все-таки сумел выйти через линию фронта 23 октября 1941 года в районе г. Тула [435, Т. 1, с. 240–241].

Подводя итог, можно сказать, что в первые месяцы войны у части комсостава сохранялась возможность получить освобождение из лагерей военнопленных. Этому способствовал ряд факторов, таких, как например, украинская национальность, тяжелое ранение и инвалидность, преклонный возраст и близко расположенное место жительства.

22. Дмитрий Михайлович Карбышев

Самым известным советским генералом, попавшим в немецкий плен, можно считать генерал-лейтенанта Д. М. Карбышева, старшего преподавателя кафедры тактики высших соединений Военной академии им. К. Е. Ворошилова. Именно его образ стал идеалом командира-коммуниста, несгибаемого патриота, принявшего мученическую смерть, но не предавшего Родину. Большую роль в формировании такого представления сыграл Е. Г. Решин, автор книги о жизни и подвиге генерала, много лет собиравший материалы по пребыванию его в плену. Поэтому имеет смысл остановиться на судьбе этого генерала подробнее.

Генерал Д. М. Карбышев, полковники И. П. Калюжный, П. Ф. Сухаревич

Вообще, генерал Д. М. Карбышев никак не должен был оказаться в плену. Накануне войны он находился в Западном военном округе в составе комиссии по обследованию укрепленных районов. С началом военных действий 22 июня 1941 года большая часть членов комиссии уехала в Москву, но двое – генералы Д. М. Карбышев и И. П. Михайлин, – остались. Последний, направился 23 июня на автомашине в Минск, но погиб в десяти километрах от КП 10-й армии. А генерал Д. М. Карбышев явился к начальнику штаба 10-й армии, но просить транспорт для эвакуации в тыл не стал. Только во второй половине дня генерал П. И. Ляпин дал ему полуторку, и тот около 20.00 23 июня уехал в Москву [435, Т. 1, с. 487].

В описании Е. Г. Решина первые дни пребывания генерала Д. М. Карбышева на фронте оказались неразрывно связаны с судьбой 10-й армии. В штаб этого объединения генерал Д. М. Карбышев приехал около полудня 24 июня. Вечером командующий войсками армии генерал-майор К. Д. Голубев собрал совещание начальников отделов армии, чтобы обсудить с ними необходимость отвода войск. Взяв слово, генерал Д. М. Карбышев предложил вывести войска на промежуточный рубеж по рекам Бобжа и Нарев, с тем, чтобы на р. Щара создать полноценный оборонительный рубеж.

На следующий день поступил приказ Ставки, который санкционировал отвод войск на линию Лида – Слоним – Пинск, т. е. примерно на тот рубеж, о котором говорил генерал Д. М. Карбышев. Только приказ запоздал, и к этому времени части 3-й и 10-й армий оказались в полуокружении. Для выхода из него остался коридор шириной всего 60 км между г. Скидель и Волковыск.

Штаб 10-й армии начал переезд на новое место в ночь на 25 июля. На рассвете он расположился южнее станции Валилы в 35 км от г. Белосток. Но уже с утра он подвергся налетам вражеской авиации, которая преследовала части 36-й кавалерийской дивизии.