Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

Я: “Я остаюсь”. Он: “Это твое добровольное решение?” – “Да”. – “Все, вопросов больше не имею”. Я развернулся и встал в строй. Командир роты, замполит мне пожали руку, а остальные ребята похлопали».

Из рассказа Шуренкова

1. В Театре Российской армии

Призывно раскинул свои боковые порталы театр Российской армии. К нему подъезжали автобусы, легковые машины, из них выходили и вылезали бойцы в камуфляжной форме и поднимались по высоким, запорошенным снегом ступеням в вестибюль театра.

Бойцы шли группами, поодиночке. Кто прихрамывал, кто опирался на палочку, кто передвигался на двух костылях.

Кому помогали курсанты, а одного вел полковник.

А еще одного бойца вынесли из машины и два курсанта осторожно поднимали вверх.

В холле театра кипело от волонтеров, казаков, военных. Кучковались делегации из областей.

Я тоже приехал, надеясь побывать на концерте раненым бойцам. Но мне не повезло, не впустили, хотя в вестибюле на стенде и среди других стояли мои книги об СВО.

Но зато я поговорил с двумя бойцами, вышедшими под колонны покурить. Они оказались москвичом Шуренковым Константином Вадимовичем и чувашом Журавлевым Александром Владимировичем.

Раненые бойцы

Поговорили накоротке. Звучали звонки начала концерта, и договорились обстоятельно пообщаться позже.

Номерами телефонов я обменялся с Шуренковым, а Журавлев сказал: «Я сам позвоню».

Опираясь на палочки, они поспешили на концерт.

Я спускался по скользким ступеням театра и невольно думал: «Как по ним сойдут бойцы, у кого ранена нога, кто на костылях…»

Через несколько дней я вернулся в Воронеж и вспоминал раненых бойцов, особенно когда проезжал мимо здания бывшего кинотеатра с названием «Увечный воин». Выходило, в моей стране тема калек войны была неисчерпаема.

Потом я изредка созванивался с Шуренковым, а поговорил с ним только после новогодних праздников 3 января 2024 года.

Поздравив с Новым годом, спросил:

– Костя, так что ж там за концерт был в театре?

Константин рассказал:

– Выступили несколько артистов. Денис Майданов. Данко. Надежда Бабкина со своим ансамблем. Больше всего мне понравилась. Зажгла. Олег Рой вышел и что-то сказал. Потом Елена Драпеко выступила: что все ездят к нам, все навещают, что нас не забывают. Говорили о ребятах-эсвэошниках, победителях конкурсов. Если честно, вот наше подразделение про такие конкурсы даже и не слышало. Там, «лучшая картина», «лучшее стихотворение», «лучшая песня армейская»… Вот мне больше всего понравилось, как один парнишка скрипки делает. Он сделал скрипку и подарил какому-то музыканту. Поздравили подарками. В пакетике пауэрбанк. Подзарядка телефонов без проводов. Допустим, в полях телефон сел, ты его раз – подсоединил к пауэрбанку, и он опять запитался.

– Аккумулятор…

Слева направо: Журавлев и Шуренков. 12 декабря 2023 г.

– Ну да, его тоже надо подзаряжать.

– Хорошо, родным позвонить можно… Хотя, как я понимаю, там особо и звонить нельзя. Опасно, того и гляди прилетит.

– Ну, это да.

– А тот боец, что был с тобой…

– Да, он в Бурденко со мной лежал… Он сам из «Шторм Z». Из заключения, подписал контракт с Министерством обороны, и вот на СВО… Мне кажется, и до контузии был такой веселый человек. Но интересный… Не поймешь, где правду говорит, а где шутит… – сам засмеялся.

– Конечно, если парень с биографией… Я ждал его звонка, но он не позвонил. А я все переживал: как там ребята после концерта. Одного даже заносили на руках, а ступени – лед…

Костя:

– Все как в России, все как по-армейски… Вместо того чтобы пригнать срочников и ступеньки перед театром почистить. Песком посыпать… А когда выходили, курсантов в колонну выстроили, чтобы они под ручки помогали спускаться тем, кто плохо ходит.

– Не дай бог загреметь с костылями…

Я вспомнил, как сам осторожно спускался по ступеням, и успокоился: значит, всех благополучно спустили.

2. «А я сам пришел в военкомат, потому что мне не приходили повестки»

– Костя, ты мне сказал, что москвич… – продолжил разговор я.

– Да, я из Москвы.

– А корнями? Деды…

– Из Кемеровской области. Из Кузбасса. Поселок Краснобродский. Оттуда все по отцовской линии: дедушки, прадедушки. Мой прадед в Великую Отечественную воевал, медалью «За отвагу» награжден. Он семью свою из Кузбасса перевез в Малоярославец, и уже из Малоярославца дочки в Москву. В Москву. Вот и разъехались. Но там еще остались мои две бабушки, тети…

– А ты сам в Москву перебрался?

– Нет, отец приехал сюда, а мать москвичка была. И они здесь познакомились. Она на фабрике «Красный Октябрь» работала.

– Конфетная… – вспомнил я конфеты в ярких фантиках, – рядом с кинотеатром «Ударник»…

– Да-да…

– И в каком году вы осчастливили своим появлением родителей?

– В 1980-м. Олимпиада. Смерть Владимира Семеновича Высоцкого… Моего любимого поэта…

– И как жизнь понесла дальше? В армию призвали…

– В 1999-м. Меня не призвали. А я сам пришел в военкомат, потому что мне не приходили повестки… У меня какая-то стезя: что на войну сам пошел, что служить в армию… Всем ребятам приходили, но они отмазывались высшим образованием, болезнями… А я сам пришел, меня военком обнял, говорит: «Родной, мы тут с милицией ищем, вылавливаем. А ты сам пришел». А на него секретари-девчонки смотрят: «На него даже личного дела нет». То есть они даже не знали, что я такой существую. Поэтому мне ни повесток, ничего не приходило. Какая-то бюрократическая ошибка. И он говорит: «Куда хочешь, в те войска тебя и определю». Вот я и попросился во внутренние войска, сейчас это Росгвардия. И служил в Москве и в области. Уже Чечня была. Но в Чечню меня ни комбат, ни командир роты не отпускали.

– А почему?

– Ну, говорят: «хороший сержант», «толковый человек», «нужен здесь. А в Чечню пускай едут залетчики: кто там в самоволки, кто по пьянке залетал, кто за дебоширство». А я сам рапорта писал, но их рвали.

– И где ты служил?

– У нас войска охраны общественного порядка, всякие массовые мероприятия, предотвращение несогласованных митингов, дебоширство еще… Но и плюс патрульно-постовая служба, за которую был награжден «крестом» второй степени «За отличие в службе». Так называется знак отличия в службе…

– А за что наградили?

– Поймал вора, можно сказать. Шли, патрулировали на метро «Сокол». Подбегает парень, а там рядом студенческое общежитие МАИ. Московского авиационного института. Подбегает, говорит: «Ребята, помогите. Меня только что обули, кошелек забрали. Деньги все забрали». – «Где?» – «Вон там примерно. Они, может, далеко еще не убежали». Ну и за ними: «Показывай, где?» Бегом. А со мной напарник – он еще молодой, мало чего соображает. Я ему: «Ты рядом будь». Парень по приметам тех описал, я ему: «Ты иди в отделение милиции “Сокол” и там пиши заявление, а