Первая война Гитлера - Томас Вебер

"Я ненавижу войну и всё, что с ней связано; у меня была отобрана моя работа, во время инфляции мои деньги были отобраны; и обвинять в этом следует только войну, мегаломанию [лидеров Германии], Вильгельма-Исчезнувшего и то, что у нас не было революции, а только крах".

У нацистов часто возникали проблемы из-за их политических убеждений среди своих товарищей. Георг Хаммерл, например, живший в маленькой деревне в 30 километрах к серверу от Мюнхена, жаловался в 1932 году, что "когда бы я ни приходил в трактир, я вступал в политический спор, поскольку был членом Союза Фронтовиков и читал национал-социалистическую газету Landpost". Подобным образом в 1932 году Балтазар Брандмайер заявлял, что до 1931 года никого в его деревне не привлекали национал-социалистические идеи и что даже тогда местные фермеры продолжали сторониться Гитлера. Многие ветераны, равно как и их товарищи из общин, в которых они жили, таким образом, не были политизированы или радикализированы даже травматическим опытом Советской республики. Скорее они просто продолжали жить своей жизнью, лишь спорадически посещая собрания ассоциаций ветеранов. Более того, в отличие от Гитлера, многие ветераны не ссылались на свой опыт войны для оправдания своих политических требований. В действительности многие из ветеранов полка Листа говорили о своём времени на войне только в присутствии своих бывших товарищей или других людей из их деревень, служивших во время войны. За исключением этого, тема войны поднималась редко. Многие ветераны согласились бы с Оскаром Даумиллером на эту тему: "У каждого был свой собственный опыт войны. Его неохотно обсуждают. Но когда старые товарищи встречаются, тогда старые воспоминания снова оживают".

Несмотря на то, что ветеранам с 1924 года было позволено посещать места Первой мировой войны и могилы своих товарищей во Франции и 1927 ветеранов в специально организованных поездках смогли побывать в местах, где они сражались во время войны, подавляющее большинство ветеранов и семей павших солдат не стремились посетить эти места. В действительности только три из ста семей убитых в войне немецких солдат обратились в агентство, ответственное за военные погребения, относительно местонахождения их павших родственников в десятилетие между 1920 и 1930 годами.

***

Поскольку военные годы Гитлера стали занимать столь центральное место в его попытках расширить свою публичную привлекательность после 1925 года, потребовалось немного времени, прежде чем его политические противники начали искать прорехи в его военных рассказах в попытке представить его как мошенника. Пропагандистская машина Гитлера тем временем начала умную и бескомпромиссную кампанию в защиту его мифического военного опыта, понимая, насколько важно это было для его политической судьбы и легитимности.

Атака на послужной список Гитлера во время войны усилилась во время его безуспешной кампании 1932 года за пост президента Германии, когда жители Верхней Баварии были среди тех, кто менее всего склонен голосовать за ефрейтора Гитлера. Как часть нападения на военное досье Гитлера 29 февраля 1932 года гамбургская газета социал-демократов "Эхо недели" (Echo der Woche) опубликовала статью под названием "Камерад Гитлер", которая указывала, как мы видели ранее, что большинство военных историй Гитлера были выдуманными. Как мы также видели, для того, чтобы обеспечить безопасность автора, Echo der Woche не открыло то, что статья была написана Корбинианом Рутцем, бывшим командиром 1‑й роты, в которой служил Гитлер.

Статья Рутца доказывала, что Гитлер был австрийским дезертиром. За исключением этого, она близко отображала статью Йозефа Штеттнера в газете брауншвейгских социал-демократов Volksfreund ("Друг народа"), которая была опубликована вскоре после статьи в Echo der Woche, и утверждала, что Гитлер провёл войну в относительной безопасности полкового штаба, а не сражаясь на передовой, что сам он вероятно не сделал ни одного выстрела во время войны и что он получил два Железных Креста только потому, что был в близких отношениях с людьми, у которых было право выдвигать солдат для награды.

Гитлер немедленно осознал большую опасность от статьи для его легитимности и не стал терять времени, инициировав судебный процесс о клевете против Echo der Woche в начале 1932 года. Он вышел победителем в этом процессе благодаря своей умной юридической и пропагандистской стратегии, тем самым повернув потенциально чрезвычайно опасную ситуацию в триумф. Он сконцентрировался на одной вопиющей ошибке в статье, а именно на том, что он предположительно был австрийским дезертиром. Хотя он и в самом деле вначале пытался уклониться от австрийского призыва в армию, он в конце концов предстал перед медицинской комиссией в Зальцбурге в начале 1914 года, что он легко мог доказать. Более того, адвокат умно доказывал, что нежелание Echo der Woche раскрыть имя ветерана, написавшего статью, подразумевает, что ветерана просто не существует.

Нацисты также использовали в свою пользу кодекс чести военных, поскольку кодекс служил огромным сдерживающим средством для любого действующего или бывшего военного, чтобы публично подвергать сомнению храбрость других солдат. По меньшей мере до Первой мировой войны обвинения против храбрости других солдат, если они были сделаны офицером, приводили либо к дуэли, либо к очень рискованным слушаниям в суде чести офицерского корпуса Германии. Потенциальная цена сомнения в чести других солдат, таким образом, была непомерно высока. Из-за этой традиции Гитлер мог быть весьма уверен в том, что очень мало кто из ветеранов 16‑го полка станет публично высказываться против его военного досье, даже если частным образом они были полны презрения к нему.

Единственным офицером на процессе в Гамбурге, который выступил против Гитлера, был лейтенант по имени Рейнхардт. Адвокаты, представлявшие Echo der Woche, начали судебный процесс, зачитав телеграмму от него. В ней офицер 16‑го запасного пехотного полка заявлял, что Гитлер никогда не служил в окопах. Однако, поскольку Рейнхардт был единственным офицером, подготовленным для дачи показаний против Гитлера в зале суда и адвокаты Echo der Woche могли открыть только то, что статья в действительности была написана также офицером, но не могли назвать его имя, то для адвокатов Гитлера и пропагандистов было легко отвергнуть мнение Рейнхардта.

Вкратце, вследствие больших издержек при выставлении обвинений против бывшего товарища, очень мало кто из ветеранов, критически относившихся к Гитлеру, были готовы высказываться в судах против него. Это означало, что до тех пор, пока Гитлер мог найти множество своих бывших товарищей и офицеров, кто желал дать показания в его пользу, обманчивый (и ложный) публичный образ будет таким, что ветераны его полка единогласно были за него.

Круг людей, которые обеспечили Гитлеру показания под присягой, включал обычных сомнительных персон, таких, как Эрнст Шмидт, с которым Гитлер всё ещё временами виделся за столом вместе с Евой Браун