Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков

его пожирающую активность, ресурсы самой гибкой дипломатии, его качества превосходящего человека, универсальность его культуры, вспышки гения, он в середине XIII века предвидел примирение Востока и мира. На Западе он пустился в путь, оставив после себя лишь след ненависти и зерно гражданской войны. Он вернул христианскому миру его столицу, и христианский мир проклял его. Сент-Луис придет, все потеряет и получит только уважение и благословение. Чего не хватало этому блестящему разуму, этому предшественнику современности? Без сомнения, немного христианского добра, расслабления и любви.

Фридрих II оставил в Сирии и на Кипре семена гражданских войн. Урожай начался сразу после его отъезда. На Кипре он доверил регентство под опекой молодого короля Генриха I Амори Барле и четырем другим баронам, преданным имперскому делу. Эти регенты использовали свою власть для преследования сторонников Жанa Ибелинa. Они пытались убить главного представителя этой партии, поэта-рыцаря Филиппа де Новара. Новара избежал этой попытки, и они пришли осадить его в Башне госпитальеров, где он укрылся. Доблестный рыцарь стоял твердо, ожидая помощи Сира Бейрута, которому он только что сообщил письмом в очаровательных стихах: «Я – соловей, так как меня посадили в клетку», письмо, полное радостных шуток, несмотря на серьезность ситуация, и где наш поэт сравнивает своих противников с самыми уродливыми животными римлянина де Ренара. По призыву Новары Жан Ибелин прибыл из Бейрута на Кипр и нанес поражение регентам перед Никосией 14 июля 1229 года. Амори Барле, укрывшийся в замке Дьед’амур (нынешний собор Святого Илариона, недалеко от де Серин) сопротивлялся ему в течение десяти месяцев во время осады, прославленной Филиппом де Новаром, который, стреляя из арбалета, никогда не останавливался у подножия вала, осыпая осажденных своими самыми язвительными песнями. В конце концов, в середине мая 1230 года, Дьед’амур сдался, и Жан Ибелин остался хозяином Кипра, которым он управлял к общему удовлетворению от имени своего племянника, молодого короля Генриха I. Но Фридрих II не мог смириться с изгнанием своих представителей. В феврале 1231 года он послал в Левант экспедиционный корпус под командованием маршала империи Риккардо Филангьери, который воспользовался отсутствием Жанa Ибелинa, чтобы внезапно захватить Бейрут, за исключением цитадели, которая сопротивлялась, а затем занять Тир. Затем Филангьери пришел потребовать повиновения собрания баронов, собравшихся в Сен-Жан-д’Акре.

От имени знати Балиан Сидонский отказался: права иерусалимской короны, на которые претендовал Фридрих II, оставались ограниченными правами, привилегиями и привилегиями баронов, и франкской Сирии не пришлось терпеть благосклонность имперского подеста, который позволял себе, как в Бейруте, нападать на сюзеренов без предварительного осуждения их коллег.

Тем временем на Кипре Жан Ибелин добился от короля Генриха I и кипрских баронов отправки армии на континент, чтобы помочь ему изгнать имперцев. Высадившись 25 февраля 1232 года, Жан был принят как освободитель в Сен-Жан-д’Акре и провозглашен мэром основанной там коммуны. Затем он отправился спасать Тир. Его армия прибыла в Касаль-Имбер, в шести километрах к югу от мыса Накура, когда ему пришлось вернуться по делам в Сен-Жан-д’Акр, оставив лагерь своим племянникам. Но у них не было опыта. 3 мая, на рассвете, они были полностью удивлены Филангьери, тайно спустившимся из Тира. Госпитальеры Кипра, бросившее свой лагерь имперцам, нашли спасение только в бегстве. Филангьери воспользовался этой неожиданной победой, чтобы завоевать Кипр, который, за исключением нескольких замков в горах, перешел в его владение. Но Жан Ибелин не терял времени зря на выздоровление.

Восстановив свой город в Сирии, он, в свою очередь, отправился на Кипр вместе с королем Генрихом I, внезапно захватил порт Фамагуста и 15 июня 1232 года разбил Филангьери в великой битве при Агриди, между Никосией и Керинесом. Имперцы, изгнанные с Кипра и также потерявшие Бейрут, который Жан Ибелин отбил у них, удержали только Тир там, где они были как бы заблокированы. Напрасно Филангьери, пытаясь соблазнить теперь, когда сила потерпела неудачу, заставил Жанa Ибелинa делать самые лестные предложения. Старый отец Бейрута в своей речи, полной изящества и хитрой иронии, ответил своим гостям басней об олене, которого они хотят затащить в логово льва, а имперский титул подеста был за его счет.

Когда Жан умер четыре года спустя (1236 г.), Франкская Сирия, как и Кипрское королевство, была практически свободна от цезаризма Фридриха. Французский барон одержал победу над Священной Германской Римской империей. Не без сожаления, что историк крестовых походов здесь прощается с Жаном Ибелином. Старый сир Бейрута действительно остается одной из самых милых фигур Латинского Востока. Дядя и высокопоставленный советник короля Кипра Генриха I, избранный мэром муниципалитета Сен-Жан-д’Акр, признанный наставником знати Сирии и Кипра, он был после отъезда Жана де Бриенна истинного правителя двух королевств. Его безупречное достоинство жизни, его чувство чести, его умеренность, его милосердие и его человечность, его качества юриста, не менее замечательные, чем его рыцарские добродетели, эта высокая мудрость, эта мудрая преданность, этот цветок вежливости, это твердое красноречие, вторит нам Новара, делает его самим типом «prudhomme», то есть совершенным рыцарем в соответствии с определением Сент-Людовика и наиболее совершенным представителем французской цивилизации на Востоке XIII в. Это было подготовлено для старшего сына Жанa Ибелинa, Балиана III, сменившего его в сеньорите Бейрута, и племянника «старого отца» Филиппа де Монфора, чтобы положить конец последним остаткам господства Фридриха в Сирии. Филангьери, Императорский подестат Тира, безрассудно использовал исчезновение Жанa Ибелинa, чтобы попробовать свои силы в коммуне Акры. Простолюдины под руководством Балиана и Филиппа де Монфора энергично отреагировали, после чего организовали контратаку. 12 июня 1243 года, после ночной прогулки по пляжу, между морем и валами Тира, Балиан и Филипп де Монфор неожиданно вошли в этот город, жители которого, уставшие от тирании Филангьери, объединились с ними. Сеньор Тира был передан Филиппу де Монфору. «Итак, – с радостью заключил продолжатель Но-вары, – это ядовитое растение имперцев было навсегда вырвано с корнем из заморской страны».

23.

Крестовый поход поэтов: Тибо IV (граф Шампани) и Филипп де Нантей

Уход последних представителей Фридриха II, если он избавил франкскую Сирию от режима, который она ненавидел, оставил ее без правительства. Бывшее Иерусалимское королевство стало королевством круглого стола, своего рода феодальной республикой, состоящей из небольших, практически автономных владений: владычества Тира, Филиппа де Монфора, лордов Бейрута, Арсуфа и Яффы, различных членов семьи Ибелина; коммуна Сен-Жан-д’Акр, где торговые колонии Генуя, Пиза и Венеция, самоуправляемые под управлением своих консулов, начали приобретать преобладающее политическое значение; наконец, военные рыцарские ордена, которые после падения королевской власти подчинялись только своим великим хозяевам и пользовались абсолютной независимостью