Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

можно затем соединить обычным законным образом. Когда это делается, то нет видимой причины, почему бы им не принести столько же семян, сколько приносили их родители при законном оплодотворении. Но этого не случается. Они все неплодовиты в различных степенях, причем некоторые столь неизлечимо и совершенно бесплодны, что в продолжение четырех лет не дали ни одного семени и даже ни одного незрелого плодика. Бесплодие этих незаконных растений, когда они оплодотворяют друг друга законным способом, можно в строгом смысле сравнить с бесплодием гибридов при их скрещивании inter se[22]. Если, с другой стороны, гибрид скрещивается с одним из двух чистых родительских видов, то бесплодие значительно уменьшается; то же случается и тогда, когда незаконные растения оплодотворяются законными. Точно так же как бесплодие гибридов не всегда идет рядом с трудностью первого скрещивания между двумя родительскими видами, так и бесплодие известных незаконнорожденных растений оказывалось необыкновенно бо́льшим, между тем как бесплодие союза, от которого оно произошло, было совсем невелико. У гибридов, которые выращены из семян, взятых из одной коробочки, степень бесплодия врожденно изменчива; то же заметным образом проявляется и у незаконных растений. Наконец, многие гибриды цветут очень обильно и продолжительно, между тем как другие, более бесплодные, производят мало цветков и представляют собой хилых, жалких карликов; совершенно подобные же случаи встречаются и в незаконном потомстве различных диморфных и триморфных растений.

Вообще, существует теснейшее тождество по характеру и поведению между незаконными растениями и гибридами. Едва ли будет преувеличением, если мы скажем, что незаконные растения – это гибриды, полученные в пределах одного и того же вида вследствие неестественного союза известных форм, тогда как обычные гибриды происходят от неестественного союза между так называемыми различными видами. Мы также видели уже, что существует весьма близкое сходство во всех отношениях между первыми незаконными союзами и между первыми скрещиваниями отдельных видов. Быть может, это полнее выяснится на следующем примере. Предположим, что какой-нибудь ботаник нашел две резко отличающиеся разновидности (а такие встречаются) формы триморфного Lythrum salicaria с длинными пестиками и что он решился испытать посредством скрещивания, не представляют ли они отдельных видов. Он нашел бы, что при этом получается лишь около пятой доли нормального числа семян и что вообще эти два растения во всех указанных выше отношениях ведут себя как два отдельных вида. Но чтобы окончательно выяснить этот вопрос, он вырастил бы растения из предполагаемых гибридных семян и нашел бы, что они – жалкие карлики, вполне бесплодны и во всех других отношениях сходны с обыкновенными гибридами. Он мог бы тогда утверждать, что он действительно доказал согласно общепринятому взгляду, что его две разновидности – такие же хорошие отдельные виды, как всякий другой вид, но это было бы с его стороны полной ошибкой.

Вышеприведенные факты относительно диморфных и триморфных растений очень важны, потому что, во-первых, они доказывают нам, что физиологический признак – уменьшенная плодовитость – как первых скрещиваний, так и гибридов не может служить надежным критерием для различения видов; во-вторых, мы можем заключить, что существует какая-то неизвестная связь между неплодовитостью незаконных союзов и неплодовитостью их незаконного потомства, и это приводит нас к распространению того же взгляда на первые скрещивания и гибридов; в-третьих, мы находим – и это мне кажется особенно важным, – что могут существовать две или три формы одного и того же вида и ничем не отличаться друг от друга по своему строению и складу относительно внешних условий и, однако же, быть бесплодными, если их соединять известным образом. Ведь мы должны помнить, что в данном случае к бесплодию ведет соединение двух половых элементов у особей одной и той же формы, например двух особей с длинными столбиками, между тем как плодовитым оказывается соединение половых элементов, свойственных двум различным формам. Следовательно, этот пример с первого взгляда представляется вполне обратным тому, что происходит при обычных соединениях особей одного вида и при скрещивании между различными видами. Однако сомнительно, чтобы это было действительно так, но я не буду распространяться об этом темном вопросе.

Как бы то ни было, из рассмотрения диморфных и триморфных растений мы можем сделать тот вероятный вывод, что бесплодие различных видов при скрещивании и их гибридного потомства исключительно зависит от природы их половых элементов, а не от какого-нибудь различия в их строении или общем складе. К такому же заключению приводит нас рассмотрение взаимных скрещиваний, при которых мужская особь одного вида не может быть соединена – или соединяется лишь с большим трудом – с женской особью другого вида, между тем как обратное скрещивание может быть достигнуто с совершенной легкостью. Такой превосходный наблюдатель, как Гертнер, также пришел к заключению, что виды при скрещивании бесплодны вследствие различий, ограничивающихся их воспроизводительной системой.

Плодовитость разновидностей при скрещивании и их помесей не представляет собой всеобщего явления

Можно привести в качестве подавляющего довода по поводу существования основного различия между видами и разновидностями то, что последние, как бы они ни отличались друг от друга по внешнему виду, скрещиваются между собой совершенно легко и дают вполне плодовитое потомство. За несколькими исключениями, которые сейчас будут указаны, я вполне допускаю, что таково общее правило. Но этот вопрос обставлен затруднениями, потому что, обращаясь к разновидностям, происшедшим в природе, мы видим, что как только две формы, до тех пор считавшиеся разновидностями, оказываются хоть сколько-нибудь бесплодными при скрещивании, то большинство натуралистов сейчас же начинает считать их за вид. Так, например, красный и синий курослеп, считавшиеся большинством ботаников за разновидности, в опытах Гертнера оказались совершенно бесплодными при скрещивании, и потому он причисляет их к несомненным видам. Если мы будем рассуждать, не выходя из круга, то плодовитость всех разновидностей, производимых в природном состоянии, конечно, должна быть допущена.

Если мы обратимся к разновидностям, возникшим в домашнем состоянии или считающимся за таковые, то и здесь мы не освобождаемся от некоторых сомнений. В самом деле, если нам сообщают, например, что некоторые южноамериканские туземные собаки неохотно скрещиваются с европейскими собаками, то, само собой, каждому приходит на ум объяснение – и оно, вероятно, справедливо, – что они произошли от видов, первоначально различных. Тем не менее полная плодовитость столь многих домашних пород, сильно отличающихся друг от друга по внешнему виду, например различных пород голубей или капусты, – факт очень замечательный, тем более когда мы примем во внимание, как много есть видов, которые, несмотря на весьма близкое сходство между собой, тем не менее совершенно бесплодны при скрещивании. Однако различные соображения